В работе исследуется литературная деятельность белоэмигрантов, осевших в Стамбуле в 1920-ые годы. В силу историко-географических обстоятельств турецкая столица стала хронологически первым центром и сущевременно местом первой «пробы сил» литературной белоэмиграции. Здесь возникли первые литературные объединения: Цареградский цех поэтов, Союз русских писателей и журналистов, Литературно-художественное общество им. А.П. Чехова. Основным источником исследования послужили издания того периода, государственные и частные архивы, как пресс-архивы и архивы действующих в Стамбуле российских ассоциаций, а также мемуары десятков «белых русских», проливающих свет на исследуюмую тему.
В истории белоэмиграции Стамбулу суждено было сыграть роль транзитного пункта, через который с 1918 по 1923 год прошли сотни тысяч россиян. Лишь за 3 ноябрьских дня 1920 года из южных черноморских портов России к турецким берегам отплыло 126 судов, принявших на борт около 150 тысяч военных и гражданских лиц разных сословий и профессий, потерявших Родину и средства к существованию. Среди этой разнородной массы оказалось множество литераторов, журналистов и издателей. Как писал русский судебный деятель, участник Белого движения, журналист Николай Николаевич Чебышев Стамбул был «полон журналистами и литераторами, не успевшими ещё рассыпаться по вселенной» [10].
Через Стамбул пролегал путь в эмиграцию Алексея Николаевича Толстого и его супруги поэтессы Натальи Васильевны Крандиевской-Толстой. Толстые прибыли в Стамбул из Одессы на пароходе Добровольческого флота в апреле 1919 года, и получив в июне визу во Францию, продолжили свой путь в Париж.
Тем же путем пройдут Иван Алексеевич Бунин с Верой Николаевной Муромцевой. В мирное время Бунин много раз бывал в Стамбуле, но «теперь, словно нарочно, попал в него в тринадцатый раз, и это роковое число вполне оправдало себя: в полную противоположность с прошлым, все было крайне горестно...» [5].
Стамбул стал началом эмигрантской одиссеи и для Надежды Александровны Тэффи. После недолгого пребывания здесь она обосновалась в Париже, став «королевой русского юмора». С ней в Стамбуле оказался и Аркадий Tимофеевич Аверченко со своим театром «Гнездо перелётных птиц».
В 1920 году турецкая столица оказалась кратковременным пристанищем как для творчески зрелых, так и начинающих поэтов, среди которых были: Николай Я. Агнивцев, Лидия А. Алексеева, Аминад П. Шполянский (псевд. Дон-Аминадо), Вадим Л. Андреев, Пётр А. Бобринский, Анатолий Е. Величковский, Валентин И. Горянский (наст. фам. Иванов; псевд. Вал, Борцов и др.), Владимир Д. Дитерихс фон Дитрихштейн, Иван И. Новгород-Северский (наст. имя и фамилия Ян Пляшкевич), Галина Н. Кузнецова, Елизавета Ю. Кузьмина-Караваева (в монашестве – мать Мария; псевд.: Юрий Данилов и Ю. Д.), Софья Ю. Прегель, Леониид Г. Мунштейн (Леон Гершкович, псевд. Lolo), Владимир А. Смоленский, Николай В. Станюкович, Юрий К. Терапиано, Зинаида А. Шаховская (псевд. Жан Круазе и Зинаида Саран), Александр С. Штейгер и многие другие. Не всем из них удалось снискать успех на литературном поприще в Стамбуле: получив нужное разрешение бОльшaя часть уехала в другие страны и только некоторым суждено было в дальнейшем раскрыть свой талант [см. 7].
Несмотря ни на временный и преходящий характер пребывания здесь, ни на трудности в материальном и моральном отношении, беженцы вели в Стамбуле организованную литературную деятельность. Именно она стала самым действенным средством объединения и поддержания духа человека в изгнании.
Первой формой литературного объединения в Стамбуле явился Цареградский цех поэтов, основанный летом 1920-года по инициативе 17-летних поэтов Бориса Юлиановича Поплавского и Владимира Александровича Дукельского. Увидев их старания, многие скептики становились членами содружества. Цехом организовались беседы и вечера на литературные темы, на которых поэты читали свои стихи, им оказывалась также поддержка в издании сочинений. Первым таким изданием явился сборник стихов Андрея Аллина (наст. фам. Блюм) «Солнечный итог» объемом в 78 страниц, вышедший в 1920 году (2-е изд. – в 1922). В том же году Б.Ю. Поплавский поедет в Париж, а В.А. Дукельский отправится в Америку годом позже, где прославится на музыкальном поприще под именем Вернона Дюка. С их отъездом деятельность Цареградского цеха поэтов замерла.
В первые месяцы эмиграции увидели свет «Стихи» Ольги Ярославны на 39 страницах, сборники стихов «Царь-Солнце» Игоря Ястребцова (1920, 96 с.), «Пасмурные птицы: Стихи 1918-1920» Григория Финна (1921, 32 с.) и «Яичница с луком: Стихи, шаржи, напевы и перепевы» Станислава Францевича Сарматова (С.Ф. Опеньховского) (1921, 93 с.). Множество лиричных, патриотичных и преимущественно «хватавших за эмигрантскую душу» стихов выходило и в издаваемых здесь русских газетах и альманахах. Именно здесь, в Стамбуле, впервые поэтически прозвучал мотив трагедии изгнанничества, столь характерный для всей последующей литературы русского зарубежья: «Из города в город бредем мы бесцельно, / С израненным сердцем, угрюмы и немы… / И в гневе бессильном, в тоске беспредельной, / Мы сами не знаем, откуда и где мы» (Л.Г. Мунштейн, «Беженцы») [6, 590].
В феврале 1920-го года на острове Принкипо Л.Г. Мунштейн (псевд. Lolo) напишет одно из лучших своих стихотворений – «Пыль Москвы», пропитанное глубокой тоской по родине: «Пыль Москвы на ленте старой шляпы / Я, как символ, свято берегу» [6, 590].
23 ноября 1920 года под председательством известного публициста Владимира Львовича Бурцева состоялось собрание русских писателей и журналистов, на котором было принято решение о создании комиссии взаимопомощи писателям белоэмигрантам. Главой комиссии был назначен Евгений Николаевич Чириков.
3 января 1921 года был учрежден Союз русских писателей и журналистов (СРПиЖ) в Стамбуле. Среди членов этого Союза были такие известные люди, как Аркадий Аверченко, Валентин Горянский, Владимир Давац, князь Павел Д. Долгоруков, Иван М. Калинников, Анатолий П. Каменский, Борис А. Лазаревский, Валерий Левицкий, Николай Н. Львов, граф Владимир В. Мусин-Пушкин, Константин К. Парчевский, Илья Д. Сургучёв, Николай С. Трубецкой, Николай Н. Чебышев, Евгений Н. Чириков, Василий В. Шульгин и др.
В то же время возникло и первое литературно-художественное общество им. А.П. Чехова, возглавленное писателем И.Д. Сургучёвым. Обществом были организованы литературные вечера, «посвященные смерти А.А. Блока, гибели Н.С. Гумилева, обсуждению книги «Россия во мгле» Г. Уэлса, публицистики В.Г. Короленко, С.А. Есенина» [4]. Справедливости ради надо сказать, что СРПиЖ в Стамбуле не играл такой роли, как в Праге, Париже или Берлине, поскольку большинство его членов скоро переехали в Европу. Оставшиеся организовали Общество ученых и писателей во главе с профессором Сергеем К. Гогелем и его заместителем Сергеем И. Варшавским (настоящее имя: Израиль).
Важнейшим объединяющим началом для беженцев был родной русский язык. Эмиграция усилила значимость печатного слова. Литература стала главнейшим источником сохранения национального самосознания и языка как основы русской культуры.
Содержание и потенциал литературной деятельности в Стамбуле определялись потребностью понять, что же произошло с Россией. Десятки из огромного числа беженцев, среди которых были и офицеры высоких званий, письменно изложили свои личные взгляды о развивавшихся в России событиях и их тяжелых последствиях, и сразу по прибытии в Стамбул их издали. Первыми примерами этих изданий стали: «В стане белых (от Орла до Новороссийска): Гражданская война на юге России» (1920) военного журналиста Григория Николаевича Раковского, находившегося на южном белогвардейском фронте, анонимное издание «Последние дни Крыма: впечатления, факты, документы» (1920), «Трагическая судьба русской императорской семьи» (1921) Пьера Гильяра, «О любви к Отечеству и народной гордости: беседы» (1921) Валерия Левицкого, «Требую суда общества и гласности» (1921) генерала Якова Александровича Слащёва-Крымского, «Записки редактора-швейцара» (1921) Н.И. Вознесенского.
СРПиЖ выпустил в 1921 году сборник очерков об эмиграции под названием «Листья», экземпляры которого, к сожалению, не сохранились. Из архивных материалов известно только, что его редакторами были Евгений Н. Чириков, Б.В. Ратимов и Владимир А. Кадашев-Амфитеатров [9, XLV].
Союзом также были изданы сборник «Чужая даль: Стихотворения 1907-1922» (1922), сатирическая пьеса в стихах «Революционная вампука или «Пауки и мухи»» (1923) Анатолия А. Бурнакина и «Лунное венчание: Стихотворения 1908-1922» Ивана А. Корватского (1923) предисловие А. Бурнакина.
Вот как отозвалась белоэмигрантская литературная критика о сборнике А.А. Бурнакина: «Что за песнь у подстреленной птицы? Только б вылилось горе души. Сколько таких, томящихся на чужбине, тоскующих в одиночестве «подстреленных птиц»! Все у них отнято, а рассказать о своей боли они не умеют. И только изредка один из них расторгает немоту и говорит за всех. Так нестерпимо молчание, так непреодолима жажда «излить душу»… Если эта маленькая книжка кого-то обрадовала, кого-то утешила, может быть, она не так уж и беспомощна. Нового мы в ней не найдем. Знаем эту муку-разлуку, эту «сирость и бездомность», эту «надорванность и уныние»; то жалобы, то проблески надежд, то страстная вера в Бога и Россию, то «алкоголь и »стыд горючий».
Одни «отводят душу» за стаканом вина, другие пишут дневники и мемуары. А. Бурнакин с грехом пополам втискивает свои «раздумья» в шаткие размеры и позвякивает старенькими рифмами (высота – красота, рыданья – страданья, кровь – любовь). Но и в таком принаряженном виде они все же стихами не становятся. И было бы педантичным рассматривать «поэтические» свойства строф вроде: Веру дай в святое назначенье / Русского народа – страстотерпца, / Что бессмертно к Правде в нем влеченье, / Что взыскует Града наше сердце.» [8].
Писатели собирались, обсуждали новую Россию и положение беженцев в Стамбуле, попутно критикуя творчество друг друга. Результатом чего стала брошюра под названием «Подвал литераторов или посмертные похождения русских писателей в Константинополе. Стенографический отчет одного вечного заседания». Брошюра в 36 страницах вышла в 1923 году за подписью А. Б...ский. Предполагаем, что её автором является литературный критик и поэт Александр Я. Браславский. Критикуя А. Аверченко автор дает тщательную характеристику литературного стиля Н.В. Гоголя, Т.Г. Шевченко, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.С. Грибоедова и А.С. Пушкина.
Среди писателей, нашедших убежище в Стамбуле, самым активным был знаменитый сатирик, новеллист, драматург Аркадий Аверченко. Приехав в город 15 ноября 1920 года сатирик прожил в нем полтора года.
Здесь Аверченко издал «Записки простодушного» (1921), в которых саркастически описал свой приезд из России, первые впечатления и жизнь беженцев. Автор, улыбаясь, обозревает жизнь русских в Стамбуле – без надрыва, трагизма и драматизма, а с юмором и иронией. Герои в рассказе «Русские женщины в Константинополе» отправляются в кабак, чтобы побыть в обществе порядочных людей. Среди их знакомых там были официантки – графиня и баронесса; швейцар – бывший профессор; гардеробщик – генерал российской армии. За столиками сидели богатые клиенты – петербургские шулеры, мошенники и прочий сброд. В другом трогательном рассказе «Русское искусство» автор описывает встречу на Гранд рю де Пера со своей знакомой актрисой. Она пригласила писателя к себе в гости, в дом, где снимала комнатку и работала прислугой – кухаркой у более удачливых русских беженцев. Узнав о том, что их кухарка – известная петербургская драматическая актриса, а её гости – Аверченко и генерал, командовавший третьей Российской армией хозяева остолбенели. Они тут же пригласили гостей в столовую, за стол, покрытый белоснежной скатертью. Хозяин побежал за закуской и вином, а хозяйка раздувала на кухне самовар [2].
Тем же временем вышел второй сборник рассказов Аверченко «Нечистая сила: Книга новых рассказов» (1921), а спустя год книгоиздательство «Культура» выпустило сборник «Кипящий котёл» (1922), в которых гротескными символами описываются жизнь эмиграции и Крым «врангелевского сидения». В Стамбуле Аверченко издал также сборник рассказов «Дети» с приложением «Руководства к рождению детей» (1922).
Аверченко писал также фельетоны о текущей жизни. С 31 декабря 1920 г., когда появился его первый фельетон «Жизнь за Троцкого» до 14 апреля 1922 г., когда был напечатан последний – «Светлый праздник в Москве» сатирик опубликовал в «Вечерней прессе» всего 46 фельетонов и 17 комментариев под общей рубрикой «Волчьи ягоды» [4].
Помимо литературной деятельности, Аверченко вместе с артистом императорских театров В.П. Свободиным возродил к концу декабря 1920 года на Гранд рю де Пера созданный им в Севастополе за несколько месяцев до бегства театр миниатюр «Гнездо перелётных птиц». В обширном веселом репертуаре, рассчитанном преимущественно на русских беженцев, имели место «экспромты Аркадия Аверченко, рассказы Свободина, крохотные пьески и инсценировки, много музыки и пения «...» Имели успех «Нестеровские настроения» Тэффи в передаче Бучинской и »Москвичка в Константинополе», диалог Аверченко в исполнении самого автора и г-жи Твардовской» [3].
Аверченко собрал талантливую труппу из 28 человек. В некоторых представлениях принимала также участие Елена В. Бучинская – дочь Н. Тэффи. Однако после того, как вся труппа покинула Стамбул, театральная деятельность Аверченко, на которую он потратил немало труда, в апреле 1922 года подошла к концу.
Наряду с писательским и театральным опытом Аверченко активно участвовал в издании еженедельного журнала «Зарницы» (под редакцией А.Т. Аверченко, Н.Н. Чебышева, В.М. Левицкого, Ш. Ривэ) и газеты «Вечерняя пресса» («Press du soir»). Самостоятельно выпустил журнал «Рождественский сатирикон». Этот журнал был преемником известного петербургского «Сатирикона». Однако, судя по его отметке под заглавием: «одиновременный номер», Аверченко запланировал всего один выпуск этого журнала. Со страниц журнала мы узнаем, что спектакль Аверченко «Флирт Розенберга» был поставлен в Стамбуле.
Жизнь белоэмигрантов в Стамбуле особенно мастерски описал Илья Дмитриевич Сургучёв в своей пьесе «Реки Вавилонские». Мотив изгнанничества проходит красной нитью сквозь всю драму. Русские беженцы сравниваются с изгнанными из рая библейскими грешниками. Персонажи пьесы свято хранят в памяти образ утраченной родины. Они осознают, что пока не могуг возвратиться на родину и пытаются наладить свою жизнь на чужбине. Несмотря на безрадостное звучание ряда сцен, финал произведения окрашен настроением оптимизма, надежды на будущее.
Весьма популярным именем в Стамбуле был Борис Александрович Лазаревский – сын знаменитого украинского историка Александра М. Лазаревского. О его популярности можно судить по трехкратному изданию сборника «Мое сердце. Душа женщины» (1920). Сюжеты рассказов однообразны, посвящены преимущественно любовным переживаниям. Однако острая наблюдательность автора (закончил юридический факультет), благодаря его работе в прокуратуре, предопределила психологизм рассказов, что выражалось в проникновении в мотивы поступков героев. Лазаревский успешно вживался в женские образы, из-за чего его произведения пользовались успехом у читательской публики.
Очередная повесть Лазаревского «Вдова капитана» в 49 страницах была издана в том же 1920 году издательством «Верба». Одновременно было осуществлено и третье издание «Моего сердца» на 60 страницах. Однако на обложке стоит год издания – 1921.
Через четыре года после выхода в свет сборника стихов Ивана Андреевича Корватского «Лунное венчание» вышли второй сборник его стихов «Золотой рог» (1927) и сборник рассказов «Без ветрил». Интересным для нашего исследования является тот факт, что Корватский не уехал как большинство писателей, а остался жить в Стамбуле.
Выступая в печати с 1907-го года, Корвацкий всесторонне проявил себя не только на литературном поприще: автор сборника стихов «Безбурность (Москва, 1908), поэмы «Земля» (Москва, 1910), этюда «Исцеление» (Москва, 1912) и сборника рассказов «Так было» (Ростов на Дону, 1919), но и как музыкальный критик, публицист, энергично боровшийся под знаменем «русской идеи. В связи с переживаемой исторической эпохой его литературная деятельность склонилась к профессиональному журнализму. Корвацкий сотрудничал в ряде московских, харьковских и крымских изданий, а во время революции создал собственную, весьма популярную в Крыму, газету «Таврическая речь», являвшуюся органом русской национальной мысли. Продолжая работать на литературном и журналистском поприще, в Стамбуле обратился в сторону интересов чистого искусства. Будучи в то же время пианистом и преподавателем по классу пианино, Корватский писал для газет музыкальные обзоры и статьи о Стравинском. Участвовал также в ряде зарубежных изданий («Зарубежный клич», «Константинопольский Курьер», «Вечерная пресса» и «Вечерняя газета») [1, 36].
Из альманаха «Русские на Босфоре» узнаем, что в 1927 году он работал «над большим романом, обнимающим три эпохи русский жизни последних четырёх десятилетий» [1,37]. В альманахе размещены также 11 его стихов: четыре из «Лунного венчания» (1924) и семь из сборника «Золотой рог» (1927), в которых описываются душевные переживания лирического героя перед красотой «Босфора», Принцевых островов – «Принкипо» и «Халки», залива Золотой Рог, района «Эюб» с усыпальницей султанов. Четыре первые, под названиями «Мама», «Колыбельня», «На закате» и «Quand Meme», пропитаны нежной любовью к матери, родине, чувством одиночества и глубокой ностальгией [1, 38-39].
Бесподобной красоте Стамбула и Босфора также посвятила свои стихи поэтесса Елена В. Бокард, часть из которых нашли место в вышеупомянутом альманахе [1, 15].
Наряду с литературными произведениями в Стамбуле издавались ещё учебники и словари, среди которых можно назвать «Краткую грамматику и самоучитель турецкого языка» (1921) тюрколога Г. Троценко. Наряду с фонетикой и грамматикой турецкого языка в нем нашли место турецко-русский словарь «самых необходимых слов», тематический разговорник, образцы писем, заявлений, популярные песни, басни и анекдоты.
Одним из последних совместных трудов литераторов в Стамбуле стал выпуск альманаха «На прощание 1920-1923» (текст параллельно на русском, французском и английском). Альманах вышел в 1923 году под редакцией А.А. Бурнакина, Д. Валери, К. Минти и Б.В. Ратимова. В нем принимали участие и иностранные журналисты и писатели. Алманахом «На прощание» была выражена глубокая благодарность Турции и турецкому народу: «Спасибо! Большое русское спасибо всем. И тем, кто приютил нас в осенние бури 20-го года, и тем, кто давал нам труд и оказывал братскую помощь. «...» И пусть этот альманах, хотя в малой степени запечатлеет то хорошее и светлое, каким чужие народы согрели наши сердца на чужбине. Пусть эта книга наглядно покажет, что русские помнят добро и умеют ценит его и воздают должное всякой попытке делания добра. «...» Прими же, Турция, братское спасибо и братское прощание от нас...» [9, рус. I-III].
В 1928 году А.А. Бурнакин составил и издал также альманах «Русские на Босфоре», ставший последней публикацией белоэмигрантов в Стамбуле.
Все вышеперечисленные издания печатались в русских издательствах «Л. Бабок и сыновья», «Пресса», «Сфинкс», «За рубежом» и других.
Турецкая столица оставалась центром русской эмиграции первой волны до 1924 года, так и не став её постоянным центром. Пережив пору недолгого расцвета белоэмигранты Стамбула стали постепенно разъезжаться. Массовый исход из города был в известной степени продиктован тем обстоятельством, что пребывание белоэмигрантов совпало с разгаром в стране национально-освободительной революции во главе с Мустафой Кемалем (Ататюрком), который в какой-то мере сочувствовал идеям русской революции. Поэтому в отношении беженцев из России сохранялась настороженность – в глазах турецкой демократической общественности они были контрреволюционерами.
В заключение можно сказать, что феномен белоэмигрантской культуры заключался в том, что это был вынужденный исход сотен тысяч людей, спасавшихся от физической смерти, а также в том, что другого такого целенаправленного исхода из одной страны и функционирования в других странах мировая история не знает. Несмотря на то, что в Стамбуле гениальных литературных достижений не произошло, эксперимент удался, Русский Стамбул стал прообразом Русских Берлина, Праги и Парижа.
Автор выражает благодарность руководству Отдела поддержки международных научных проектов при Стамбульском университете за оказание помощи в осуществлении данного проекта (Per. № 21644).