Возникает достаточно известная историческая альтернативистика, которая позволяет сочетать в себе сегменты прошлого и настоящего времени. Следовательно, правомерно заметить, что имеющиеся переходные или кризисные ситуации, которые методологически корректно признавать с позиции альтернатив, которые, собственно говоря, и берут начало от этих кризисных периодов, также можно обратить внимание и на множество тех альтернатив, которые коррелируют с сегментом прошлого времени, и в данном случае имеется прямой выход на те кризисные или противоречивые ситуации, которые имели место в прошлом времени и которые социальный субъект, как исследователь, возможно, просто мог не зафиксировать, с другой стороны, подобное отсутствие фиксации этих кризисных и противоречивых состояний, вполне может быть разрешено в сегменте настоящего времени, когда социальный субъект обладает достаточно адекватным концептуально-семантическим аппаратом [1, 2, 3].
В любом случае, во многих социально-философских источниках обращается внимание на то, что проблема переходных периодов, противоречивых периодов, транзитивных периодов – это та проблема, которой следует уделять больше внимания, т.к. она поднимет целый ряд очень интересных и важных проблем, связанных не только с рассмотрением различных версий социального бытия на различных уровнях его развития, но также ставит целый ряд вопросов, связанных с интерпретацией и с оценкой этих уровней бытия и в конечном счете выходит на такие проблемы, как значение и смысл по отношению к самим версиям бытия [4, 5, 6, 7].
Безусловно, что более глобальная ситуация в данном случае предполагает и то, что социальный субъект вынужден обращаться не просто к темпоральной концепции времени, но и рассматривать ее различные темпоральные референции, потому что исследовать не только линейные и нелинейные варианты развития времени, но и также различные варианты структурирования социальных и исторических процессов можно только достаточно развитым темпоральным инструментарием. В данном случае это могут быть различные структуры, начиная от моментных и заканчивая периодическими или интервальными [8, 9, 10].
Например, если социальный субъект привлекает в исследование интервальную концепцию времени, то возникает ситуация, когда социальное развитие в контексте социального процесса представляется в качестве перехода, возникает вопрос, какого перехода? Можно ли говорить в данном случае о переходе между двумя моментами времени, или же следует говорить о переходе внутри некоторого интервала времени, или следует рассматривать социальное развитие и социальный процесс на интервале времени, а моменты времени предполагать, как начальную и конечную точки этого интервала, но тогда вновь возникает проблема аристотелевских синтем, относительно последнего и начального момента процесса, т.е. лингвистически возникают предложения такие, как начинает быть так, что, заканчивается быть так, что и т.д. Т.е. в данном случае, можно говорить как об интервале с размытыми границами, так и об интервалах с жестко зафиксированными границами.
Все зависит от того, какую точку зрения принимает исследователь. Более того, можно рассматривать комплексную моментно-периодическую структуру, тогда периоды и моменты будут как бы накладываться друг на друга и соответственно, любой момент всегда может быть расширен до интервала, причем те социальные процессы, которые социальный субъект рассматривает, допустим, как свободные от кризисов или от противоречий, он может связать, например, не с интервалами или периодами времени, а ввести понятие стадий [11, 12, 13].
В иных случаях, когда речь идет об альтернативности, о тенденции, о кризисности, о том, что эти понятия переплетаются, возможно использовать в данном случае более удобные понятия непосредственно интервала времени. Заметим, что в данном случае рассуждение конечно в конечном счете проходит относительно различных концепций социального развития с точки зрения наличий в нем кризисных, переходных, транзитивных и иных периодов, которые образуют целостность самого социально-исторического процесса. Нельзя сказать, что в подобном направлении исследование может столкнуться с серьезными проблемами, напротив, на наш взгляд, это весьма перспективное исследование [14, 15, 16].
Дело в том, что подобное исследование позволяет, используя аналитический аппарат современной философии, обозначить новые горизонты исторической и философской альтернативистики. Что позволит сформировать иной семантический аппарат, новую концептуальную основу, дающую возможность использовать ее не только для изучения самого механизма действия и функционирования социального развития, но и продемонстрировать подобный механизм с точки зрения прагматического использования и применения в нем интервально-моментных структур времени по отношению к другим имеющимся структурам. Как мы уже отметили выше, речь может идти о периодически-моментной структуре, которая даст весьма неплохие возможности для того, чтобы отразить транзитивные, переходные, кризисные или противоречивые состояния, которые обычно соотносятся с базовой направленностью социального и исторического развития.
Также в этом смысле очень важно учитывать само развитие некоторых локальных исторических процессов, которые так или иначе характеризуют теоретико-познавательное поле настоящего времени. В данном случае мы прямо говорим о том, что подобные локальное социальное развитие, так или иначе, будет проходить сквозь призму функционирования существующего в настоящем времени социума [17, 18, 19].
И вновь необходимо подчеркнуть, что одним из достаточно слабых мест современной социальной философии является то, что когда происходит исследование относительно структуры социальных и исторических процессов, очень часто в стороне остается проблема кризисных периодов, переходных периодов, переходных состояний и особенно вопросы, связанные с их интерпретацией, причем, подобная ситуация нередко принимает такой характер, что подобные важные понятия остаются как бы в стороне от основной линии исследования социального развития. Реально же рассуждение идет о том, что необходимо исследовать конкретный интервал, в рамках которого осуществляется социальное развитие, однако корректность такого рассмотрения должна соотноситься и определяться достаточно богатой по своим выразительным возможностям, темпоральной референцией [20, 21].
Последняя должна быть адекватна и подходить именно для исследования конкретного исторического этапа в рамках общего исторического развития. Заметим при этом, что на первые роли, конечно при этом в целом выходит темпоральность, фактор темпоральности, который важен и необходим с точки зрения моделирования и конструирования исторических и социальных процессов, тем более, когда речь заходит об исследовании, модернизации, функционировании и трансформации современного общества. Вообще, на наш взгляд, исследование было бы неполным, если бы в рамках общей концепции темпоральности с выходом на конкретные темпоральные структуры, подобный инструментарий не был бы дополнен такими теориями, как теория предпочтения, теория модальности, теория интерпретации и теория оценок.
Отдельно следует отметить, что в литературе иногда несколько в стороне остается корреляция вероятностного и аналитического подходов к социальному развитию, однако, на наш взгляд, это достаточно серьезное упущение, т.к., если исследователь рассмотрит тенденции и альтернативы социального развития в контексте социально-исторических процессов вообще, то без такой корреляции трудно обойтись, тем более, в конечном счете, исследование выйдет на уровень исторических тенденций и исторических альтернатив. При этом отметим, что в рамках теории модальности необходимо рассуждать об осуществлении вероятностей и возможностей подобной теории, привлекая сами модальности, как инструментарий для альтернативности с конструированием теории предположений.
Сам же приоритет в значительной степени будет переходить на изучение таких возможных случаев, которые свой смысл и значение получат именно через модальности. В рамках общей концепции исторической альтернативистики, достаточно важно, какие мировоззренческие, методологические позиции будет занимать исследователь в качестве социального субъекта. Необходимо напомнить, что реализм и актуализм можно понимать и таким образом, что имеет место возможность, получившая свою реализацию в локальном возможном мире или в возможной ситуации, т.е. имеется и вторая сторона подобной проблемы, которая достаточно четко предполагает, что не любая возможность может получить такую реальную воплощенность и стать достоянием человеческого знания. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно еще раз отметить, что идея возможных миров, отражающая мировоззренческую позицию социального субъекта, предполагает изучение структурных и внутренних особенностей социального времени и в большей степени социальных референтов, внутри простой или сложной социальной системы на основе различных темпоральных структур. Конечно, в данном случае, мы обращаем внимание на то, что темпоральные референты в данном случае будут играть очень важную роль при выборе того адекватного инструментария, позволяющего правильно расставить акценты на темпоральной шкале, отражающей саму длительность социального развития.
При этом, если дискурс заходит о том, что социальное развитие погружается в рамки сложных социальных систем, то вполне естественно возникает несколько другая ситуация, в которой социальное развитие получит свое определение не только благодаря сегментам комплексов прошлых социальных событий, но естественно, будет учитываться сегмент будущего времени. Конечно, при этом, весь комплекс вопросов, которые будут связаны с различными событиями, безотносительно к тому сегменту времени, в котором они происходили, так или иначе будут направлены на фрагменты будущего времени. Если же для социального субъекта, как исследователя важно именно в настоящем времени найти те или иные дополнительные знания, интенции, то соответственно, дискурс будет переходить в рамки длящегося существования социума по отношению к настоящему сегменту.
Фактически исследователь еще раз обращает внимание на важность применения будущего времени в качестве своеобразного сегмента, в котором можно осуществлять выбор тенденций и альтернатив. При этом правомерно рассуждать о том, что само будущее время, с точки зрения какого-то структурированного сегмента, может разделяться на некоторые пласты, на некоторые подсегменты, это вполне ясно и правомерно, т.к. особо касается проблем, связанных с различными периодами, с кризисными и противоречивыми периодами, которые в результате тех или иных конкурирующих альтернатив вряд ли могут получить свое разрешение в ближайших сегментах будущего времени, и скорее всего подобное разрешение будет уже осуществляться в рамках тех или иных дальнейших ступеней сегмента будущего времени.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Трансформация стратегий исследования динамики социальной реальности», № 16–33–00003.