Историю кыргызского народа нельзя изучать в отрыве от исторических и культурных связей с узбекскими, таджикскими, казахскими и другими народами, проживающими в Средней Азии. Исходя из этих взаимоотношений, изучение истории Кокандского ханства, просуществовавшего 167 лет в Центральной Азии, на основе новых перспектив является одной из актуальных проблем отечественной истории. Среди слабо изученных проблем в кыргызской историографии по-прежнему остается вопрос роли и места кыргызских предводителей в политической истории Кокандского ханства в XVIII в.
В условиях суверенитета и государственной независимости Кыргызстана созданы широкие возможности для развития кыргызской исторической науки, изменившие ее задачу перед обществом. Цель исследования – на основе анализа исторических материалов раскрыть деятельность кыргызских предводителей в политической истории Кокандского ханства в рассматриваемый период.
При написании данной статьи автором были использованы труды советских и постсоветских исследователей, республиканские периодические издания, сборники, включающие переводы извлечений из персидских и тюркских исторических сочинений, содержащие сведения по истории кыргызов.
Методологическую основу работы составили принципы историзма, объективности, а также творческое развитие и использование плюрализма мнений и течений общественно-философской мысли.
Изучая причины возникновения и образования Кокандского ханства, мы должны выдвинуть на первый план проблему социально-экономической истории народов Ферганской долины. По мнению некоторых исследователей, в обширной Ферганской долине не было централизованного государства, которое могло бы образовать единый экономический оазис. Он не был сформирован как государство, состоящее из небольших племенных объединений и подчиненное единому лидеру с точки зрения политической организации. Долгое время правители каждого племени жили в Ферганской долине, орошая свои земли притоками Сырдарьи, и пожинали плоды своих урожаев. Первоначально большие оазисы были изолированы друг от друга, и племена, каждое из которых находилось в подчинении у своих феодалов, образовали экономическую и политическую зону под властью своих племенных предводителей. Среди них оазис Сох, который позже стал густонаселенным на большой территории, занимал в политическом и экономическом плане важное место. Экономическое превосходство оазиса Сох в Ферганской долине было связано с тем, что феодальная знать племен минг в Коканде была политически более организована, чем другие феодалы в Фергане [1, с. 12].
В начале XVIII в. Ферганская долина, которая находилась под властью Бухарского эмирата, начинает формировать собственные владения. В 1704 г. народы вдоль реки Сырдарьи, которая протекала через Ташкент и Казахстан, а также обширную территорию Ферганы, находились под властью Мухаммад-Рахим-Бия. В Фергане проживали и племена йуз, имевшие тесные связи с племенами минг.
В XVIII в. господство племен йуз Ферганы распространялось только на племена вокруг населения Ходжента [2, с. 230]. Большинство жителей Ферганы в то время проживали в Чадаке под теократическим правлением ходжей.
Однако в результате притока большого количества племен в Фергану кочевые племена приобрели политическое господство. В результате давления кочевников Ферганы теократические правители были вынуждены передать власть кочевой военной группе в долине. По легенде, правители племен минг вокруг Коканда дали титул бий Шахруху, который происходил из этого племени, и он стал правителем.
Тогда был вызван глава ходжей Чадака, и ему пообещали в жены узбекскую девушку. Однако во время свадьбы ходжа и его окружение были убиты, а Чадак быстро захвачен.
Власть Шахрух бия в северной Фергане распространилась от Намангана до Шахидана, а затем до Пансадгази. Для укрепления власти вокруг нынешнего Коканда была построена крепость Эски-Коргон. Происхождение Кокандского владения в Ферганской долине связано со следующими социально-экономическими и политическими условиями. Во-первых, географическое положение Ферганы вдали от других оазисов Средней Азии, сравнительно небольшие размеры ее территории, окруженной хребтами с севера, востока и юга, создали благоприятные условия для экономического развития народов Ферганской долины.
В Ферганской долине, в одном из крупнейших регионов Средней Азии, в Кокандских владениях проживали узбеки, таджики, турки, кыпчаки, кыргызы и казахи. В XVI–XVII вв. поселившееся здесь городское и сельское население называлось сартами. Сарты делятся на две этнические группы: а) сарт-узбеки (тюркские племена); б) сарт-таджики (иранского происхождения) [3, с. 3]. К сарт-узбекам и сарт-таджикам присоединилось небольшое количество индуистов, цыган, евреев и других, как часть общей этнической общины. Однако они жили изолированно от сартов, придерживаясь своих повседневных традиций и религии.
В рассматриваемое время началось массовое переселение кочевников и переселенцев в Фергану. Это связано с тем, что политические волнения в соседних регионах привели к притоку людей в Коканд. В начале XVIII в. они образовали самаркандское, кашгарское, кокандское, кухистанское общества в Коканде [4, с. 9].
Академик В.В. Бартольд в рецензии на книгу Н.А. Аристова «Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности» отмечает, что слово «сарт» в официальной статистике также во многих источниках и данных смешано с узбеками. [5, с. 429]. Продолжая эту идею, он отстаивал мнение Н.А. Аристова и писал, что слово «сарт» может происходить не только от узбеков, но и от таджиков, афганцев и арабов [5, с. 429–430].
Определяя этимологию термина «сарт», В.В. Бартольд писал, что «учитывая, что основной особенностью образованного народа является язык, различие между сартами и узбеками может определяться только особенностями местного диалекта сартов» [5, с. 430].
Таким образом, сарт-узбеки, сарт-таджики объединили народы Самарканда, Коканда, Кашгара и Кухистана, образовав городское и сельское население. Мы понимаем эту этническую группу как сообщество, называемое «сартийя».
Представители правых, левых и ичкиликских кыргызских племен, проживавших в Ферганской долине с XVI в., кыпчаков, проживающих на равнинах долины, полуоседлые тюрки, каракалпаки, карамуруты и кочевые узбекские племена образовали сильное этнополитическое общество под названием «илатийа», как противоположную ветвь сартианской этнической группы [6, с. 9].
Необходимость защищаться от внешних врагов заставила различных представителей илатийя объединяться в критических ситуациях.
Как отмечается в источнике «Тарих-и Шахрухи», в то время этнический состав Кокандского ханства состоял из объединения тюркских и персоязычных племен. Жителями Ферганы были сарты, таджики и узбеки, а к кочевникам относились кыпчаки, кыргызы, каракалпаки, чоң багышы и калмыки. Как видно, кыпчаки располагались в Шахрихане, Балыкчи, между Эки-Суу, Кара Дарье и Нарыне. А кыргызы мигрировали в горы Кетмен-Төбө и Алай на юге Ферганы. Здесь также следует отметить, что казахский ученый Т.К. Бейсембиев в своей работе «Тарих-и Шахрухи как исторический источник» (Алма-Ата, 1987), комментируя объединения «сартия» и «илатийа», четко показал научную категоричность значения этих терминов, которая выше этнонимического уровня. Он пишет: «Этноним сарт (сартийя) дает более широкий смысл, чем то, что упоминается в “Тарих-и Шахрухи”. Он представляет население сегодняшней Ферганы, а илатийа – его противоречие» [4, с. 78].
Таким образом, формируется этнополитический и социально-экономический баланс двух разнородных обществ, которые не могли жить друг без друга, но в то же время дополняли друг друга, с одной стороны, кочевых и полукочевых народов, а с другой – городского и сельского населения.
Чтобы понять политическую жизнь кыргызов в XVII–XVIII вв., необходимо детально изучить, с какими историческими событиями и народами они имели близкие отношения. С этой точки зрения кыргызы в то время, во-первых, были в социальных, экономических и политических отношениях с Кокандским ханством, а во-вторых, кыргызы постоянно боролись, чтобы защитить себя от нападений внешних врагов (Джунгарское ханство, цинский Китай и др.).
Многие важные события в истории кыргызского народа восходят к эпохе Кокандского ханства. С первых лет существования Кокандского ханства местные кыргызы активно участвовали в политических событиях. В частности, кыргызские бии Ферганы, затем Андижан-Алай, а затем Аксы-Таласа вместе с правителями узбекских племен минг и йуз сыграли важную роль в истории Коканда. Укрепленный город Коканд, как столица независимого ханства, был основан в 1732 г. во время правления сына Шахруха Абд-ар Рахим бия (1722–1734). В те же годы правители ферганских кыргызов иногда сближались с первыми биями Коканда, становились близкими родственниками, женились и сватали невест, а иногда соперничали за власть. Например, правитель Ходжента Акбото был бием. Исторические источники дают противоречивую информацию о происхождении бия Акбото. В книге Мухаммад Хаким-хана «Мунтахаб-ат-Таварих» говорится, что «…в Ходженте властвовал Акбото бий, сын Мухаммада Рахима Аталык Юза» [7, с. 329]. Однако В.А. Ромодин и другие ученые, ссылаясь на рукописные источники, считают, что в материалах, связанных с Акбото, нет слова, обозначающего «йуз».
В сборнике документов Мархамат-наме, охватывающих исторические события с конца XVII в. до 1866 г. «материалы по истории Ура-Тюбе. Сборник актов XVII–XIX вв.» мы читаем следующее решение: «…назначить Акбута-кушбеги правителем Ура-Тюбе, Ходжента и андижанского Чахорсада» [8, с. 35].
Профессор С. Аттокуров в своей книге «Кыргыздар XVIII кылымда» (Бишкек, 2002) утверждает, что «Акбото бий был предводителем кыргызского племени саруу, главой ополчения» [9, с. 58].
По нашему мнению, информация и документальные материалы вышеперечисленных ученых подтверждают, что Акбото бий был кыргызом.
В период правления Абд-ал-Карима (1734–1750/51) территория Коканда была расширена, а единство кокандцев и кыргызов укрепилось в единой борьбе против нашествий ойрат-калмакских тайчи.
Окончательное отделение Ферганской области от Бухарского эмирата было связано с приходом к власти сына Рахим-бия Ирдана-бия (1751–1770).
Ирдана бий изначально стремился укрепить отношения с некоторыми кыргызскими биями и начал привлекать, Кубат бия, представителя кыргызского племени кушчу. В бухарских летописях текущая деятельность Кубат бия была оценена как поддержка и помощь Ирдане. Кубат бий был «близким другом и надежной опорой Ирданы» [10, с. 491].
В 1754 г. эмир Бухары Мухаммад-Рахим, правитель Коканда Ирдана бий и старший из кыргызских племен Андижанской области, возглавляемых племенем кущчу Кубат бий, как равноправные союзники организовали завоевание на владение Ура-Тюбе. Однако это завоевание провалилось.
Мухаммад Эмин бий, правитель Гиссара, известный как Мадамин шайтан, с крайним коварством, лживостью и хитростью, опасался возвышения Бухарского, Хивинского ханств, кокандцев и кыргызов, заметив холодные отношения между Эмиром Бухары Рахим бием и Ирдана бия и чтобы спровоцировать их, от имени Кубат бия запечатал фальшивую печать Кубат бия и направил Фазил бию секретное письмо с предложением Ирдана бия свергнуть эмира Бухары. По заранее подготовленному плану «подозрительное письмо» было отправлено через специально обученного кыргызского посланника и дошло до Бухарского эмира. Рахим бий, который уже был очень осторожен и не доверял своим союзникам, злился на Ирдана бия и Кубат бия и обвинял их в предательстве. Ирдана бий поклялся доказать свою невиновность, что не имеет отношения к письму, и обвинил Кубат бия. Между союзниками произошел раскол, и жители Бухары отступили, опасаясь кыргызов. Разочарованный лицемерием Рахим бия и Ирдана бия, Кубат бий, покинул Ирдану и увел свои войска в сторону Андижана и Алая.
Разочаровавшись в эмире Бухары и Кокандской Орды, Кубат бий укрепил границу на Алайской стороне, укрепил связи с турфанскими кыргызами для обеспечения безопасности кыргызов, принял активное участие в политических событиях в Восточном Туркестане, продолжал свою военно-политическую деятельность, оказывая непосредственную поддержку ходжей черногорцев и белогорцев в освобождении Кашгара, Яаркента и других городов от джунгаров [11, с. 75].
Кубат бий был выдающимся кыргызским правителем Андижана середины XVIII в., военноначальником, овладевшим военным искусством, и опытным дипломатом.
В кыргызской историографии большинство исследователей характеризуют его только как правителя народа кущчу-мундуз, и поэтому мало внимания уделяется дальнейшей генеалогии и вопросам происхождения предков. Тем не менее в последние годы историки, интересующиеся его родословной и генеалогией, опубликовали статьи в научных журналах и периодической печати республики. Например, в статье «Кубат-бий жана ал жашаган мезгил», опубликованной в республиканской газете «Багыт.kg» за 2020 год, А. Атагулов приводит много интересных исторических сведений о происхождении Кубат бия. По его словам, Кубат бий родился в 1760-х гг. на пастбище Калба в Таласской долине. Далее А. Атагулов основываясь на собранных им генеалогических материалах, пишет, что Кубат бий родился летом 1710 г. в селе Кичи-Дара Алая в семье Калча баатыра в Ферганской долине, а его мать была из племени багышей. А. Атагулов пишет, что согласно второй версии сведений о месте рождения и годах жизни Кубат бия он родился в 1690 г. на пастбище Калба в Таласской долине. Он подтверждает, что Кубат бий – потомок жанкушчу от рода мендуулата из племени кущчу. Далее автор указывает на то, что потомки жанкушчу жили в Андижане [12, с. 13]. Исходя из этих данных, становится очевидным, что концепция автора о том, что предки Кубат бия восходят к андижанским кыргызам, ближе к истине.
Мы уже упоминали, что Кубат бий был дипломатом, правителем андижанских кыргызов в середине XVIII в. Он в 1758 г., после раскола с Ирдана бием, уехал в Кашгар и заключил союз с Аджы бийем из племени адыгине. Это партнерство оказалось очень полезным в сложной политической ситуации. Когда китайские войска вторглись в Фергану в 1758 г., чтобы преследовать их в Кашгаре, объединенная армия кыргызов и кокандцев во главе с Кубат бием уничтожила 7000 воинов Цинской империи. В результате военная экспансия Цинской империи в Среднюю Азию была остановлена, и маньчжурско-китайские войска не осмелились продолжать экспансию северо-западных границ Восточного Туркестана [13, с. 160]. По словам профессора Т. Кененсариева, эти события нашли отражение в фольклоре кыргызского народа. Согласно этому, данная битва связана с топонимом калмак-кыргын в долине Көк-Арт в Джалал-Абадской области [14, с. 188].
Ажы бий – один из кыргызских биев в Фергане, либерально относился к кокандцам. Он был независимым правителем, не подчинявшимся Кокандскому ханству в середине XVIII в. Однако в силу различных исторических обстоятельств Ажы бий был вынужден признать Кокандское ханство в 1760-х гг. В исторической судьбе Ажы бия немало событий, связанных с политическими событиями Восточного Туркестана.
В русских исторических источниках также содержится много сведений о политических отношениях Ажы бия с властями Цинской империи в 1750–1760-е гг. Например, в труде В.С. Кузнецова «Цинская империя на рубежах Центральной Азии (вторая половина XVIII – первая половина XIX в.)», изданном Сибирским отделением АН СССР, можно найти подробные сведения о Ажы бие.
В нем говорится: «...Ажы бий отправляет Сарыкучука в качестве посла, чтобы отдать дань уважения империи Цинь… Пекин был очень заинтересован в укреплении отношений с Ажы бием… Хун Ли также сказал, что он хочет жить в мире с Ажы бием, что он должен «контролировать» свой народ. В 1759 г. дворец Цинь принял послов Ажы бия» [15. с. 50]. Здесь мы видим, что Ажы бий проводил независимую внешнюю политику.
Таким образом, как подтверждают данные китайских и российских источников и работы кыргызских историков, деятельность Ажы бия во второй половине XVIII в. выражалась в основном в ходе дипломатических и военных действий.
Из вышеизложенного можно сделать выводы, что, кыргызские родоправители Акбото бий, Ажы бий, Кубат бий и др. сыграли важную роль в формировании и политической истории Кокандского ханства в XVIII в. и были политическими деятелями своего времени. Также весь ход политических событий данного периода в Ферганской долине свидетельствует о переплетении и неразрывности исторических судеб среднеазиатских народов.