Пространственно-временной континуум нашей страны – это не просто гигантская горизонталь, простирающаяся с запада на восток более чем на 10 тысяч километров и охватывающая 11 часовых поясов, а колоссальное полиэтническое пространство, формирующее культурно-географический, социально-экономический, общественно-политический, образовательный потенциал России. Многообразие этнических культур как трансляторов своей самобытности – бесценное богатство нашей страны. Именно поэтому учёт поликультурности чрезвычайно важен в различных сферах, а ценностной доминантой образования становятся национальные языки, сохранение которых сегодня является одной из ключевых задач государственной политики страны: язык этноса – компонент этнокультуры, которая, в свою очередь, является важнейшим признаком определённого региона. В этом заключается актуальность настоящей работы.
Цель исследования: описание проблем, связанных с особенностями регионального фактора в полиэтническом образовательном пространстве Крайнего Севера и актуализация регионального компонента в культурно-образовательной среде российских вузов.
Материалы и методы исследования
С целью понимания того, что сегодня представляет собой вектор образования на Крайнем Севере и как учитывается региональный компонент в контексте ценностной доминанты культурно-образовательного пространства нашей страны, мы рассмотрели особенности становления и развития образования и просвещения на Крайнем Севере, а также в Сибири и на Дальнем Востоке. Кроме того, акцентировали внимание на непростых этапах, через которые в России прошла политика правительства в отношении языков народов Севера, и проанализировали деятельность учебных и научных учреждений Санкт-Петербурга, направленную на продвижение северных языков. Отметим, что к проблематике, являющейся предметом данной статьи, обращались В.М. Алпатов, Т.В. Бахвалова, В.Г. Белолюбская, Н.Б. Вахтин, О.А. Казакевич, А.Е. Кибрик, О.Ю. Кузиванова и др. Исследования этих авторов послужили источником ценной информации в рамках нашей работы.
Результаты исследования и их обсуждение
Обращаясь к истории развития просвещения на Крайнем Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке, следует отметить, что в этой истории были свои взлеты и падения. Можно сказать, что в России политика правительства в отношении языков народов Севера прошла через три этапа: период активной поддержки и развития этих языков (начало 1920-х – середина 1930-х гг.), ассимиляторский период (середина 1950-х – середина 1980-х гг.), возврат к политике поддержки (с конца 1980-х гг.) [1].
Задолго до введения кириллицы в некоторых регионах существовали свои системы письма. Прежде всего, следует упомянуть тюркское руническое письмо. Это была письменность, которая в VI–IX вв. использовалась в Туве, на Алтае, в Хакасии и в районе бассейна реки Енисей для записей на тюркских языках. Н.Б. Вахтин пишет: «Точное происхождение этого письма неизвестно; ясно только, что носители тюркских языков оказались в исключительно благоприятной ситуации, между двумя великими цивилизациями раннего Средневековья – китайской и иранской. Они активно контактировали прежде всего с согдийцами, и естественно, что эти контакты повлияли не только на развитие их государственности, хозяйства и культуры, на принятие ими буддизма и распространение манихейства, но и на развитие их письменности» [2, с. 26]. У юкагиров, проживавших на северо-востоке Якутии, существовало пиктографическое письмо, распространённое прежде всего среди охотников, которые пользовались им с целью «передачи сведений о маршрутах и перемещении дичи». Женщины пользовались этим письмом «для любовных посланий». «Знаки вырезались ножом на бересте. Такое письмо, как и сама береста, называются по-юкагирски тос, отсюда второе название письменности – тосы» [2, с. 26]. Что касается чукотского идеографического письма, то его основателем считают человека по имени Тыневиль, который приблизительно в 1927–28 гг. разработал пиктограммы для имен (использующихся для называния бытовых предметов, животных и рыб), глаголов и числовые обозначения.
1920-е гг. были знаковыми для развития системы образования на Крайнем Севере. В докладе Наркомнацу РСФСР 2 апреля 1923 г. один из руководителей Комитета Севера В.Г. Богораз предлагал в качестве одного из основных направлений деятельности комитета выделение особых «заказных территорий», поскольку слияние русского и коренного населения «есть смерть для инородцев». Эти «заказные территории должны были быть достаточно обширными, соответствующими традиционному быту и занятиям народности; на них должен был действовать запрет на вселение соседей, как русских, так и других инородцев. В 1923 г. Малая коллегия Наркомнаца приняла резолюцию, в которой было обозначено требование воспрепятствовать вселению русских на территории, населённые малыми народами Севера, без санкции Наркомнаца» [3, с. 304].
В 1920-е гг. существовало два подхода к организации школьного обучения. Согласно первому подходу, языки и культуры народов Севера являются самодостаточными, ценными и эксклюзивными. Вторая точка зрения была диаметрально противоположной: языки и культуры народов Севера характеризовались как примитивные, неразвитые, характерные для такого этапа развития социума, который необходимо перебороть, а затем вывести школьников на новый цивилизованный уровень.
Первый подход был реализован в вышедших в 1926 г. программах для школ Крайнего Севера. Авторы подчёркивали: «Величайшей ошибкой было бы думать, что мы должны в нашей работе стремиться к передаче туземцам наших привычек, столь чуждых их быту, стараясь изменить этот быт на наш лад. С большой чуткостью и осторожностью мы должны подходить к устоям туземной жизни, – сломать эти устои ничего не стоит, но эта ломка приведёт туземцев к гибели. Наша помощь должна заключаться в содействии северным народностям к укреплению и развитию той своеобразной культуры, которая является частью общечеловеческой культуры…» [2]. При внешней ориентации на традиционную региональную хозяйственную деятельность в новой редакции данных программ от 1929 г. отмечается необходимость прививать учащимся навыки «культурного быта», т.е. направленность программ начинает трансформироваться.
В 1929–1931 гг. на базе Единого тюркского алфавита, в котором использовалась латиница, создаётся Единый северный алфавит. 1932 г. ознаменовался выходом в свет первых букварей на языках коренных народов Крайнего Севера и появлением четырнадцати алфавитов для «младописьменных» языков.
В Якутии в 1925 г. было открыто шесть тунгусских школ. «Кроме того, в Алданском, Куду-Кюельском, на реке Теня, в Хатанго-Анабарском районах – двухгрупповые школы, а в других районах со смешанным населением – школы с преобладающим составом учащихся из тунгусских детей. Также двухгрупповые школы открывались в Усть-Мае, Нелькане, Усть-Янске, Нижне-Колымске (эвенский язык). На две группы по 20 чел. полагался один учитель, он же заведующий интернатом. Для детей Кангаласских тунгусов в Чемаикинской школе был открыт интернат для 10–20 детей, в Аллах-Юньском районе – ликвидационный пункт для взрослых тунгусов» [4, с. 110]. Таким образом, ситуация для развития языков народов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока в 1920-е гг. была достаточно благоприятной.
В феврале 1937 г., как описывается в работах Н.Б. Вахтина [2; 3], было принято постановление о переходе письменностей народов Крайнего Севера на кириллицу. Это было началом процесса русификации северных регионов. К концу 1935 г. в нерусских школах РСФСР предписано ввести, начиная с 5 класса, ещё один, шестой урок в неделю для дополнительного изучения русского языка и литературы; в пединститутах – провести государственные письменные испытания по русскому языку с целью проверить умение грамотно писать по-русски. Количество классных часов, отводимых на изучение русского языка в школах Крайнего Севера, растёт: в 1935 г. в 1–4 классах – по 4 ч в неделю, в 1937 г. – уже по 6 ч в неделю. В последующие годы сокращается число часов преподавания родного языка.
В конце 1920-х – начале 1930-х гг. в СССР использовались как кочевые школы, так и школы-интернаты. Постепенно кочевые школы исчезают, и основной формой обучения на Севере становится интернат. К концу 1930-х гг. перед школой стоит задача приобщить народы Крайнего Севера к социалистической культуре.
Следующий этап в развитии северного образования начался в 1950-е гг. В это время принимается решение о дальнейшем распространении сети интернатов, о переводе на государственное обеспечение детей народов Севера вне зависимости от места проживания родителей и о введении всеобщего обязательного среднего образования. Интернат становится основной формой обучения; детей из стойбищ забирают туда в принудительном порядке, не считаясь с желанием родителей. В интернаты переводят также детей оседлых родителей, живущих в том же или близлежащем посёлке. Государство берёт на себя заботу о воспитании и образовании детей коренных народов, при этом лишая семью права голоса в данной области и снимая с неё ответственность за воспитание детей. Преподавание родных языков в этот период сводится к минимуму, основная задача школы – научить говорить, читать и писать по-русски.
Именно в это время языковая политика советского государства на Севере совершила резкий поворот в сторону русификации. Это было связано с началом «освоения Севера», политикой укрупнения посёлков и перевода кочевых и полукочевых народов на оседлость. Коренных жителей из маленьких традиционных посёлков насильно переселяли в более крупные и современные. При этом местное население рассматривалось как средство, миссия которого – помощь в освоении Севера, самодостаточность и ценность же аборигенов не учитывались. Именно этот период остался в памяти представителей коренного населения как трагедия, которая повлияла на многие стороны культуры и жизненного уклада северян.
С середины 1970-х гг. политика государства вновь меняется: намечается отказ от жесткой позиции по отношению к родным языкам; они опять появляются в школьном расписании как предметы преподавания, изредка как язык обучения в начальных классах.
В конце 1980-х гг. североведы заговорили об «этнической катастрофе». Наравне с экологическими, экономическими, социальными и медицинскими проблемами к одной из составляющих этой катастрофы отнесли ситуацию с родными языками.
Резолюции об опасности утраты национальной культуры и родного языка принимались на многочисленных конференциях и съездах, включая Первый съезд народов Севера, прошедший в 1991 г. в Москве. Были приняты законы, в том числе и федеральные, с целью поддержать народы Севера экономически и социально, защитить их культуры и языки от гибели, от того, что в последние десятилетия получило наименование «языкового сдвига» (переход народов с национальных языков на русский или какой-либо другой). Конкретные характеристики этого процесса, его темпы различаются от региона к региону, от посёлка к посёлку, но общая тенденция, по мнению большинства, остаётся неизменной [5].
О желательности введения двуязычного образования много говорят и пишут в Якутии, подчёркивая, что в советский период возник перекос в сторону русского языка и что сейчас необходимо проводить политику «двустороннего двуязычия»: изучать в школе родные языки малочисленных народов, населяющих Якутию (юкагирский, эвенский, эвенкийский, чукотский), затем язык республики (якутский) и затем русский.
В работах, опубликованных в начале 1990-х гг. в серии «Исследования по прикладной и неотложной этнологии» (издание Института этнологии и антропологии РАН), отмечается рост этнической самоидентификации, все более глубокое осознание народами Севера важности родной культуры и языков, их возрождения. Это явление получило название «этнический парадокс современности». В мире наметились процессы, характеризующиеся стремлением народов сохранить свою самобытность, подчеркнуть уникальность национальной культуры, языка и психологического склада, осознать свою принадлежность к определенному этносу. Повсеместный интерес к своим корням у индивидов и целых народов проявляется в различных формах: от попыток реанимации старинных обычаев и обрядов, фольклоризации культуры до стремления создать и восстановить свою национальную идентичность. С другой стороны, наблюдается унификация духовной и материальной культуры в рамках процесса глобализации.
Касательно этнополитики в отношении коренных народов Севера, учёные высказываются за дифференцированный подход к аборигенному населению. По их мнению, тем, кто придерживается традиционного образа жизни, необходима иная помощь государства, чем тем, кто обрусел и живёт в городах и посёлках. Основными целями государственной национальной политики в отношении коренных малочисленных народов Российской Федерации являются сохранение и развитие их самобытной культуры и улучшение их социально-экономического положения [6, с. 61].
Органами культуры Российской Федерации накоплен определённый опыт по сохранению, развитию и использованию культурного наследия коренных малочисленных народов Севера. Основными направлениями этой работы стали: этнокультурные мероприятия всероссийского и регионального уровня; издание учебной, научной и научно-популярной литературы; создание региональных центров национальных культур; создание ряда образовательных учреждений разных типов: колледжи, гимназии, лицеи (подготовкой кадров из числа коренных малочисленных народов Севера занимаются семь педагогических училищ для народов Севера, в пяти педагогических институтах имеются специальные отделения для народов Севера).
Так, в Республике Саха (Якутия) для решения проблем, связанных с уровнем образования малочисленных народов Севера РФ, разработан комплексный проект «Арктическое образование», который направлен на создание такой образовательной системы, которая должна обеспечивать качество и доступность образования в условиях сохранения национальной идентичности [7]. В связи с этим отмечается тенденция к преподаванию национального языка и литературы коренных народов Севера. При этом учитываются такие факторы, как функционально первый язык детей, основной язык обучения, формирование двуязычия и многоязычия [7].
В контексте арктического образования приоритетными становятся обеспечение доступности и качества образования в соответствии с ФГОС, подготовка «квалифицированных педагогических кадров с учетом этнокультурных особенностей северных регионов», учебно-методическое, материально-техническое и технологическое обеспечение образовательного процесса [7]. Этот образовательный контент существенно расширяют проекты «Кочевая школа», «Экспериментальная школа-интернат «Арктика»», «Международный Арктический Центр культуры и искусств», «Международная Арктическая школа», «Международный центр дополнительного образования «Дети Арктики»». «Сохранение языков и культур малочисленных народов» и др. Так, благодаря проекту «Кочевая школа» дошкольное, начальное и основное образование становится доступным для детей оленеводов, а на базе образовательного центра «Дети Арктики» учащиеся имеют возможность реализовать свои идеи в различных сферах – в культуре, науке, спорте.
Образовательные программы экспериментальной школы «Арктика» ставят своей целью погружение учащихся в культурно-ценностный мир эвенков, обучение эвенскому и эвенкийскому языкам. Кроме того, с 2016 г. на базе данной школы было введено обучение юкагирскому языку в дистанционном формате. Данный факт подтверждает, что «этническая культура, являясь стержневой для этнического самосознания, подвергается модернизационным процессам» и «существовать в современности она может только при условии изменения в соответствии с требованиями современности» [5, с. 120]. И особенно значимым достижением в этом плане является международная деятельность «Международного Арктического Центра культуры и искусств», в рамках которой подписан ряд договоров и соглашений с различными учебными заведениями, центрами культуры Финляндии, Аляски, Канады, Норвегии, Швеции. Кроме того, на базе проекта «Международная Арктическая школа» реализуются образовательные программы международного бакалавриата для учащихся Севера, Сибири, Дальнего Востока России и стран Арктического региона.
Проект «Сохранение языков и культур малочисленных народов» направлен на «создание нормативно-правовой, организационно-управленческой, научной и учебно-методической базы обучения, новых образовательных ресурсов (в Республике Саха успешно работает портал Куйаар.ru); издание художественной литературы в серии «Детское Североведение».
В рамках кадрового блока реализуются проекты «Педагогика Севера», «Учитель Арктики», «Качественное образование в арктических школах», «Профи-учитель». Последний из перечисленных проектов направлен на усиление мотивации учителей, развитие их самообразовательной компетенции, повышение квалификации учителей родных языков и литератур коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.
В докладе Ф.В. Габышевой на Первом Всероссийском съезде учителей родных языков, литературы и культуры коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации особо подчёркивается, что в феврале 2018 г. «приказом Министерства образования и науки РС (Я) 41 образовательной организации республики был присвоен статус школ в сети «Школ-спутников Международной Арктической школы». Они являются школами, которые заинтересованы в реализации программ международного бакалавриата. Проектным офисом Международной Арктической школы обеспечивается сетевое взаимодействие, методическое и консультационное сопровождение школ, заинтересованных в международном образовании» [7].
В Институте лингвистических исследований РАН (ИЛИ РАН) в 2003 г. на базе отдела алтайских языков и отдела палеоазиатских и самодийских языков был образован отдел языков народов России. Основные направления исследований – создание фундаментальных описаний языков (грамматические описания, лексикографическая работа, сравнительно-исторические исследования) и этнолингвистика (изучение реального функционирования языка в широком социальном и культурном контекстах, а также изучение взаимосвязи языковых структур и речевого поведения с существующими культурными практиками и социальными установлениями). В настоящее время в отделе представлены специалисты по языкам следующих групп и семей: монгольские, прибалтийско-финские, самодийские, тунгусо-маньчжурские, тюркские, чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские. Большой вклад в изучение языков народов Севера внесли учёные-сотрудники отдела Н.Б. Вахтин, Е.В. Головко, М.Д. Люблинская и др.
Особая роль в подготовке национальных кадров принадлежит РГПУ им. А.И. Герцена (Институт народов Крайнего Севера) и вновь созданной Полярной академии (Санкт-Петербург).
Вот уже более 70 лет РГПУ им. А.И. Герцена остается единственным в мире учебным заведением, где ведётся преподавание на 23 языках коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.
Институт народов Севера (ИНС) Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена – уникальный научно-образовательный центр коренных народов Севера, который готовит специалистов в области этнопедагогики, этнофилологии и этнокультурологии для регионов Севера, Сибири и Дальнего Востока России. В структуре ИНС действуют 4 кафедры: кафедра алтайских языков, фольклора и литературы; кафедра палеоазиатских языков, фольклора и литературы; кафедра уральских языков, фольклора и литературы; кафедра этнокультурологии.
Институт, как было отмечено выше, обеспечивает возможность преподавания до 23 языков коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ: тунгусо-маньчжурские языки (эвенкийский, эвенский, ульчский, удэгейский, орокский (ультинский), нанайский); тюркские языки (долганский); самодийские языки (ненецкий, нганасанский, селькупский, энецкий); финно-угорские языки (саамский, хантыйский, мансийский, вепсский); палеоазиатские языки (эскимосский, алеутский, чукотский, корякский, ительменский, юкагирский, кетский, нивхский).
Преподавание нганасанского, долганского, ительменского, энецкого, ульчского и некоторых других языков осуществляется только в Институте народов Севера.
Кабинет декоративно-прикладного искусства и художественных промыслов НСC и ДВ, музей истории ИНС, фольклорный театр-студия «Северное сияние» обеспечивают возможность реализовать подготовку в сфере традиционной культуры (технологии традиционного декоративно-прикладного искусства народов Севера, танцевальный и музыкальный фольклор, музейное дело и др.).
Выпускники института, направленные на целевую бюджетную подготовку, имеют возможность работать по специальности в рамках региональных программ по трудоустройству, поэтому институт народов Севера сотрудничает с работодателями: организует встречи с представителями образовательных учреждений, департаментов, министерств северных регионов (Республики Коми и Саха (Якутия), Ненецкий АО, Ямало-Ненецкий АО и др.).
Подготовка профессиональных кадров для народов традиционных культур стала главной задачей основанной в 1998 г. Государственной полярной академии (ГПА). Миссия ГПА заключалась в подготовке нового поколения высококвалифицированных специалистов для территорий Севера, Сибири, Дальнего Востока с учётом требований и образовательных тенденций нового времени, а также условий рыночной экономики. В 2015 г. ГПА была присоединена к Российскому гидрометеорологическому университету, и региональный компонент учитывается в рамках образовательных программ по направлению «Филология» (профиль «Отечественная филология»).
В настоящее время на продвижение языков и культур народов Севера нацелены дисциплины «Социолингвистика», «Этнофилология народов России», «Лингвострановедение России», «Лингвистическое регионоведение». Лингвистическое регионоведение является новым направлением и занимается «описанием языкового пространства региона как части духовной культуры его жителей» [8, с. 116]. Изучение дисциплин, учитывающих региональный компонент, способствует осознанию и пониманию особенностей развития современной социокультурной и языковой ситуации в регионах России, значимости сохранения этнических языков и литератур в контексте российского поликультурного пространства.
Заключение
Система образования не может быть изолирована от культурного пространства: процесс обучения и воспитания сегодня невозможно представить без сопряжения образования и культуры, которые составляют основу культурно-образовательной сферы. Безусловно, образовательная сфера играет главную роль в сохранении этнокультурного наследия наших народов, в частности малочисленных народов Крайнего Севера. Анализируя особенности языкового развития детей коренных малочисленных народов Севера, Н.Г. Айварова подчёркивает: «К сожалению, приобщение молодого поколения к традиционной культуре часто ограничиваются только этнопросвещением, что недостаточно для формирования позитивной этнической идентичности. <…> Важно у подростков и старшеклассников формировать личностный смысл знаний о собственной национальной культуре, владении родным языком. <…> Формирование позитивной этнической идентичности является необходимым условием гармоничной личностной, гражданской, региональной идентичности личности» [9, с. 70–71].
Вполне закономерно, что фактор полиэтничности в последнее время вписывается в контекст образовательной сферы – от дошкольного образования до высшего профессионального в рамках различных направлений. Предпосылки актуализации и популяризации этнокультурного компонента в образовательном пространстве народов Крайнего Севера носят историко-культурный характер и вполне закономерны: «этническая палитра» [10, с. 261] этого региона является ценностью огромного культурно-географического и образовательного пространства России. Поэтому, как справедливо утверждают специалисты, важно «стремиться формировать ценностное отношение к культуре и языку своего народа»; «расширять сферу общения на родном языке»; создавать сообщества из представителей старших поколений и учащихся, владеющих родным языком [11]. Известный русский географ П.Н. Савицкий писал: «Утрачивающий традиции скатывается вниз» [12, с. 35]. Это утверждение-аксиома подчёркивает, насколько сложно переоценить сегодня роль этнокультурного ренессанса в контексте поликультурного образовательного пространства нашей страны: активизация и популяризация регионального аспекта является важным шагом на пути к сохранению лингворегиональных традиций, отражающих суть триады «язык – культура – этнос».