Роман Д. Глуховского «Метро 2033» – небольшое по объему произведение, актуально уже потому, что оно появилось в сегодняшней литературе. Обратившись к роману «Метро 2033» Д. Глуховского, мы заинтересовались вопросом особенности создания единства места, времени и действия в романе, который уникален по своей задумке. До Д. Глуховского никто не предпринимал попыток создания фантастического произведения антиутопического характера на примере московского метрополитена как оплота человечества при ядерном апокалипсисе. Серьезный прорыв в изучении и истолковании современного антиутопического направления в русской литературе был осуществлен в трудах Б.А. Ланина, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева, В. Курицина. В последней трети ХХ в. вышли в свет важные для анализа рассматриваемых вопросов работы историков Б.А. Рыбакова, И.С. Свенцицкой, Е.М. Штаерман, Б.А. Успенского.
Когда-то давно московское метро задумывалось как гигантское бомбоубежище, способное спасти десятки тысяч жизней. Мир стоял на пороге гибели, но тогда ее удалось отсрочить. Дорога, по которой идет человечество, вьется, как спираль, и однажды оно снова окажется на краю пропасти. Когда мир будет рушиться, метро окажется последним пристанищем человека перед тем, как он канет в ничто [1].
В произведении Д. Глуховского прослеживается оппозиция «центр – периферия». В «Метро 2033» мы наблюдаем двойную оппозицию: в подземном мире Ганза (центр) противопоставлен остальной части метро (фактически провинции). Кроме того, «подземная тема», имеющая длинную историю в мировой литературе реализуется у Д. Глуховского через корреляцию наземного и подземного топосов. Такая метафоризация пространства служит символическому соотнесению реальной Москвы и вымышленного писателем государства [1, c.23].
У обитателей метро в романе Д. Глуховского имеется своя собственная история, сатирически копирующая сценарии прошлого России. Традиционный жанрообразующий признак антиутопии – замкнутость пространства – трансформируется в произведениях 2000-х годов в «кольцевое» пространство. При этом время также приобретает цикличность, вписываясь в общую «кольцевую» концепцию пространства и времени.
В «Метро 2033» главный герой Артем движется по кругу, не выходя за пределы Кольцевой линии и точно так же по кругу идет история, после Третьей мировой войны повторяющая сценарии прошлого. Это повторение выражается в наименованиях мини-государств (Ганза вызывает ассоциации со средневековьем, а на Комсомольской возрождаются идеи коммунизма), возвращении предрассудков прошлого, отношении главного героя к символам власти, мировой истории [1, c.44].
Д. Глуховский выстраивают в своих антиутопиях преимущественно деградативную модель общества. Мир прошлого становится в «Метро 2033» синонимом «золотого века», свободным от опасностей и трудностей. Россия предстает как «заколдованное место», в котором нет истории. Люди стремятся к «консервации», панически боясь каких-либо перемен. Д. Глуховский особенно отчетливо показывает пропасть между прошлым человечества и тем настоящим, к которому оно пришло. Будущего нет у обоих миров.
В антиутопии Д. Глуховского пространство одушевлено, наделено качествами живого существа, которое непредсказуемо. Аморфность границ внутри замкнутого кольцевого пространства создает атмосферу неопределенности, зыбкости человеческого существования в его пределах.
В «Метро 2033» одушевлен образ метро посредством такой же игры, топосами, а также с помощью эпитетов (его называют «каменной утробой мегаполиса» «гигантским кишечником неизвестного чудовища», «человеческим организмом» и т.п.). Пространство подземелья то сужается, то расширяется, создавая иллюзию того, что оно живет своей жизнью, словно огромный организм. Гетерохронность выражается в «черных дырах», в которых совершенно отличные от нормальных временные характеристики. В целом метро похоже на огромный улей, в котором соединяются самые разные временные отрезки развития человечества: от первобытного состояния заброшенных станций до высокоразвитой цивилизации Полиса. «Верхний мир» также представлен в романе как иллюзия, как нечто изменчивое и непостоянное [3, c.78].
Сказочное начало, обыгрываемое в этих текстах, не несет с собой обретения целостности, а лишь подчеркивает нестабильность мира-катастрофы, в котором живут герои. Аморфность пространства и дискретность времени – признак совершенно новый для антиутопии.
Общим пространственным образом пути романа Д. Глуховского является метро. У Д. Глуховского пространство поезда представлено как промежуточное. Поезд, стремительно несущийся по кругу – железной дороге времени, характеризует не только пространство, но и время произведения, являясь символом как прекрасного прошлого, так и настоящего. Через путь реализуется идея цикличности всего происходящего в России.
Особенностью анализируемой антиутопии является четкая «трехмерность» пространства. Поэтому каждому измерению соответствуют свои пространственные образы. Открытое пространство представляет собой «середину», пространство, уходящее вглубь, – «низ», пространство, устремленное ввысь, – «верх».
В романе «Метро 2033», присутствует пространство, уходящее вглубь, – под метро существует «Метро-2», а еще ниже – легендарный подземный мир. В романе он реализуется через поливариантный образ котлована (который может быть сопоставлен с «Котлованом» А. Платонова). «Верх» «Метро 2033» – это Останкинская башня, кремлевская звезда и небо. Все образы так или иначе связаны с символами власти. Власть политическая, власть религиозная, власть природы – все это ключевые явления, которые последовательно становятся объектом исследования писателей. Следует отметить также, что «верх» и «низ» меняются у Д. Глуховского местами [3, c.67].
Прошлое тесно связано с общим образом времени – часами. Часы – временной признак антиутопий Д. Глуховского, с помощью которого четче разделяется прошлое и настоящее.
В структуре анализируемого произведения мотивы пути и встречи предложены автором в волшебно – сказочной традиции. Герой в них, так же, как герой волшебной сказки, причастен к определенному коллективу, но внутренне отделен от него. Как следствие, возникает ситуация пути, затем – ситуация встречи. В «Метро 2033» путь трактуется как сказочный «путь-дорога», по которому идет герой-искатель, встречающий на этом пути других героев, являющихся носителями определенных качеств (долг, последовательность и т.д.).
Здесь реализуются два сказочных типа пути-дороги – условно-реальный и волшебно-фантастический. С одной стороны, действие происходит в совершенно четких пространственно-временных характеристиках – различное время суток, метро, поверхность, иные пространственные локусы или их совмещение. С другой – герой часто оказывается в местах столь фантастичных, что назвать его путь реальным никак нельзя. Действие в «Метро 2033» полностью исчерпывается путем. Инвариант мотива пути – дороги имеет вариант – мотив магического бегства [2, c.43].
Мотив пути организует сюжет произведения, он первичен по отношению к мотиву встречи, а также обладает сложной семантической наполненностью, что позволяет говорить о лейтмотиве пути в данных текстах. Такое пристальное внимание писателей к выделенному мотиву обусловлено несколькими причинами. Во-первых, это утопическая традиция, актуализированная на рубеже веков. Во-вторых, поэтика жанра антиутопии предполагает внимание к человеческой личности и ее судьбе, поэтому поиск героем своего пути становится важным для автора антиутопий 2000-х годов.
Таким образом, роман «Метро-2033» написан автором-интеллигентом, эрудированным писателем, поставившим вопрос об ответственности человечества за судьбу земной цивилизации.
Роман Д. Глуховского («Метро 2033») представляет собой разные варианты воплощения художественного потенциала современного писателя в рамках жанра антиутопии, который заключает в себе традиционные для жанра черты (замкнутость пространства и времени, мотивы катастрофы и сна и др.) и новые (условно-метафорическое пространство и время, мотив пути, фольклорные мотивы и др.). Трансформация пространственно-временной организации и мотивной структуры рассматривается в произведении как определившая антиутопию в ее жанровой модификации какотопии.