Творчество, исходя от личности, влияет на все окружающие его среды – его семью – микредосреду, социальную страту, социальную среду, которые в процессе личностного творчества и сами должны принять или погасить его, то есть прийти в процесс преобразования. Поэтому в данном случае творчество можно обозначить как триггер, который «запускает» или приводит в движение все его окружение. Это позволяет сказать, что творческий процесс - экстремальность и для создателя, и его семьи, и его окружения - то есть микросредового кольца.
Подобные позиции позволяют говорить о том, что творчество, являясь с одной стороны, природной сущностью человека, с другой, вызывает чрезмерную затрату сил, то есть становиться экстремальной ситуацией.
Выстраивая уровни экстремальности, мы уже говорили о том, что рассматриваем его как:
личностную; социальную; стратовую; микросредовую экстремальность.
Рассмотрим выделенные позиции.
Личностная - есть основа, когда человек является созидателем, и, одновременно триггером для окружения. Ее экстремальность имеет разные акценты выражения. В случае стихийности творчества, или перед ответственным моментам его первой демонстрации, присущая творчеству напряженность достигает такого уровня, при котором личность входит в длительное измененное состояние, при котором ценным для нее становится только ее деятельность, что сказывается на всем - эмоциональном настрое, игнорировании внешних воздействий, нечувствительности к голоду, жажде, болезненности и др. Близкие люди - члены семьи, друзья и др. просто стараются не попадаться им “под руку”, так как этот период может протекать под эгидой агрессивной эмоциональности, когда творец совершенно не фиксирует на окружающих эмоционального внимания и, не замечая этого, больно ранит их либо невнимательностью, либо просто грубостью. Последнее часто проявляется даже у людей, которые никогда не допускают подобного в обычной жизни. Из биографических данных, многочисленных мемуарных исследований известно, что перед выступлениями актеры, режиссеры, дирижеры, политики и др. становятся практически невыносимыми людьми, не терпящими никаких возражений и демонстрирующими это в зависимости от собственного темперамента.
Примерно такая же картина наблюдается у водителей автомобилей. При малейшем намеке на сложную, даже далекую от аварийной, ситуацию, милые интеллигентные дамы и рафинированные мужчины отпускают словечки и эмоциональный накал, далекие от нормального лексикона и позиционирования в родственной им среде. Причем, “возвращаясь” в нормальное, то есть нетворческое или непроблемное состояние, созидатели совершенно не могут понять, почему это близкие вдруг охладели к ним, показывают отчужденность и безразличие, иными словами, эмоционально наказывают творцов. То есть, внимание в процессе создания произведения почти не фиксирует не входящие в поле его интересов ситуации.
Стратовая экстремальность - связана с необходимостью творчества в конкретной социальной группе, страте, где оно (творчество) обуславливает социальное продвижение, личностное развитие и др. В этом случае творчество становится столь же необходимой величиной и сферой деятельности, как и при социальной экстремальности. Так, научная среда, просто обязывает своих членов находится в более или менее постоянном творчеством процессе. Именно он, и, естественно, продукты или результаты его становится условием нормально, комфортного существования индивида в профессиональной среде. В этом случае творческая активность, выраженная в количестве и качестве научных трудов обеспечивает продвижение по служебной лестнице, признание (позитивное или негативное) коллег, формирование уважения, появление авторитета и, наконец, создания научной школы, известной своим руководителем и направлением деятельности. При этом творческая известность становится следствием стратовой экстремальности и, одновременно, условием личностной активности. Творческая среда ставит перед личностью ряд условий, при котором она может в ней находится: обычно - это необходимый - наличный уровень знаний, пригодный для интеллектуальной деятельности в этой сфере; эрудированность, уровень которой зависит от общей эрудированности среды; умение достаточно самостоятельно и в срок выдавать ожидаемые творческие результаты; наличие оригинальных идей, могущих обеспечить дальнейшее развитие как самой проблемы, так и стать основой новых направлений. Естественно, что личность, не вписывающаяся в эти параметры с течением времени выпадает из этих условий и заменяется другой более подходящей, то есть, способной существовать и функционировать в сложившихся экстремальных, а для социальной страты - нормальных, условиях.
При этом, в самой социальной страте сам творческий процесс распределен неравномерно. Он активизируется тогда, когда нужно провести конференцию, представить материалы в сборник, создать монографию, учебник и др. В химико-биологических, физических процессах он концентрируется на периодах оформления идей, создания технологий, а затем сами лабораторные работы представляют собой достаточно рутинные занятия, эффективность которых зависит от точной реализации предыдущего этапа. Примерно тоже наблюдается и в других - гуманитарных сферах, где собственно творчество - оформление идей, а остальное - написание - достаточно рутинная работа, требующая усидчивости, высокой работоспособности и др.
Микросредовая экстремальность связана с многими позициями, но более всего ее в межличностном общении, принятых в нем моделях взаимодействий. Спектр этих направлений достаточно велик - от комплиментарного до конфликтного, но подобное - хорошо и много рассматривается в специальных разделах психологии.
Кроме указанных экстремальных уровней, творчество является и экстремальным воздействием на среду. Последняя в силу тяготения к стабильности, старается сохранить то, что уже присутствует в ее структуре и сопротивляется изменениям. Творчество приветствуется,лишь когда изменения, вносимые им имеют позитивный характер, во-первых, и вводятся порционно, во-вторых, не внося видимую сумятицу в уже существующие структуры.
Вместе с тем, социологи и историки культуры отмечают наличие мощных культурных взлетов после социальных катаклизмов - войн, бедствий, природных катастроф. Культура как бы старается возместить то, что было разрушено или утрачено, создавая при этом произведения такого направления, которые бы наиболее полно выполняло поставленную задачу. Известно, что стихийные бедствия приводят к появлению новых форм и направлений в области техники, ее достижения приводят к прорыву в области гуманитарной, художественной, религиозной и др. Более того, техническое совершенство зачастую обуславливает духовное голодание, требующее выхода в разных направлениях интеллектуальной “изыскной” неутилитарной среды. То есть, второй уровень экстремальности - мощные социально-природные катаклизмы, отметающие остальные настроения и сомнения личности и среды. Этот уровень можно назвать социально-обусловленным, когда творчество становится безусловной необходимостью значительного числа людей, в некоторых случаях - всего общества. Современный этап отечественного развития - именно такая позиция, когда творчество в самых разных сферах становится совершенно необходимой компонентой, приводящей к смене ориентиров творчества, быстромунарабатыванию новых способностей и др.
Творчество с точки зрения социальных изменений имеет выраженную экстремальную природу, так как нарушает сложившийся ход вещей. Мощное его влияние, как, например, Российские события последних 25 лет, приводят к изменению не только всех сложившихся структур, но и изменению сознания и мышления, вводу в него совершенно иных, часто антагонистических элементов. Обилие их приводит к ситуации, когда в действие вступают не только культурный (то есть чисто творческий, равный капельному вводу новшеств) уровень, который “врастает” и делает гармоничными социальные изменения, но более обширный и агрессивный, приводящий к этническому (как в случае множественных миграций, переживаемых сейчас Россией) и цивилизационному сдвигу. В последней случае мощная эскалация одной культуры в другуюприводит к вытеснению части отечественных образцов и замены их совершенно новыми по сущности и форме параметрами. И хотя Российская культура - сложившаяся и обладающая очевидным иммунитетом к низкопробным образцам, длительность воздействия проявляет себя достаточно наглядно.
В подобном случае социальные изменения вносятся,не взирая на существующие условия, и становятся в первом варианте инородными пластами, должными претерпеть множественные изменения и трансформации, чтобы стать устойчивыми позициями в новой среде, и, по-настоящему, гармоничным слоем или быть удаленными из нее, как совершенно неподходящие.
Социальные изменения в данном случае становятся похожими на прививки против определенной болезни, которые должны вызвать боль, чтобы в будущем избавить живой организм от заражения. Современная культурная экспансия Запада протекает по классическому образцу, включающему в себя формирование потребительских ориентаций и позиций образа жизни; провозглашение западной культуры как универсальной; односторонний поток информации; формирование социально-культурной элиты, должной утвердить прозападные ориентации. Экстремизм проявляет себя и в экономике, и в политике, и в культуре. Множество окружающих примеров дает возможность не останавливаться на них в настоящей статье.
Вместе с тем, отечественная культура как бы осознала, что мощно насаждаемые информационной войной антимифы о том, что Россия- дикая отсталая страна; главные враги русских- сами русские; только Запад нам поможет, только его инвестиции нас спасут; займы МВФ- это не кабала, а великое благо; СССР — это тоталитаризм, рабство и тюрьма народов и тому подобное уже утрачивают свое воздействие. В противовес не просто формулируется ряд контрмифов: (Россия (Святая Русь) — мировой полюс Добра (конструктивной консолидации народов), на протяжении нескольких столетий энергично разрушаемый силами вселенского зла.
Россия была и остается духовным центром мира, продвинувшимся дальше всех в направлении созидания сферы разума —духодерживания (ноосферной государственности) — единства народов с сохранением их национального и культурного своеобразия.
Главные враги русских — корыстные бездуховные люди, разрушающие природу Земли и деморализующие целые народы во имя мелких личных интересов обогащения, стремления к власти, славе, чувственным удовольствиям.
Нам никто не поможет, кроме нас самих, а спасти Россию и весь мир мы можем только через нравственное совершенствование и самосовершенствование каждого1), но они получают реальное воплощение в разных направлениях мышления и деятельности.
Достаточно напомнить о глубинных изысканиях корней дохристианской славянской культуры, утверждении и множественном подтверждении первородности и мировом распространении образцов именно отечественной культуры. По этом проблемам вышло много монографий (Асова, Басовых, Гусева, Жарникова, Иванова, Кандаурова, Разоренова, Рыбакова, Серебрякова и др.), на популяризаторском уровне статьи об этом постоянно публикаются в журналах “Наука и религия”, “Знак вопроса”, “Вопросы философии”, “Свет” и мн. др.
В прекрасной работе Г. Молоканова отмечается уникальность и универсальность русской культуры. Он, в частности, указывает, что “Российская государственность, накопившая многовековой опыт единения народов с сохранением их своеобразия, — это национальное достояние народов России, своеобразная форма самоорганизации народов Евразии.
Наши недруги язвят, что русские, гордясь Россией как страной духовной, не могут объяснить, что под этим нужно понимать.
Мы знаем, что такое духовность и духодержавие. Духовность- это умение и интуитивное искусство правильно, мирными средствами, без кровопролитий, на основе добра, любви, совести, справедливости решать неразрешимые, казалось бы, конфликты, противоречия, проблемы, возникающие между людьми, этносами, народами, нациями в процессе их общения и совместного проживания. Такими качествами обладают все благие мировые религии, и поэтому духовность обычно смешивают с религиозностью. Но религии сами формируются в процессе взаимодействия племен и народов с природой и друг с другом»2.
Он отмечает, что Русь и Россия приобрели свою духовность вынужденно, с незапамятных времен проживая на открытых и доступных со всех сторон обширных и богатых просторах Евразийского материка. Окружающие нас страны и этносы во все времена направляли на Русь великие армии, но с удивлением убеждались св своих поражениях. Причину этого он видит и в особом духе и в могучей единой культуре, которая объединяла славянские племена в неразрывное целое. Последнее проистекает из самой русской протоистории и метаистории, где Русь - есть прямая наследница и, одновременно, корневое образование гигантского индоевропейского ариадержавия (от слова “арии”), еще в доисторическое прошлое объединившего в сверхобщину огромное число разнообразных народов, королевств, ханств, городов-государств на территории Европы и Азии. В своеобразной (одухотворенной) русской культуре синтезирован многотысячелетний суровый опыт практического взаимодействия, объединения и выживания людей с различными верованиями и организационно-государственными формами (2).
Он отмечает, что в тысячелетнем опыте народы России приобрели несметные информационные, духовные богатства, ставшие основой духодержавия. Духодержавие - это российская государственность в чистом виде, не засоренная чужими заимствованиями. Ее создали наши арийские предки, передав нам по наследству. Духодержавие — единство в многообразии, которое, в зависимости от внешних и внутренних причин, требований выживания, реализуется в разных формах государственности; монархия, республика, союз республик, федерация, вечевое управление, империя или теократия (Святая Русь). Но при всех модификациях она остается межэтническим, а часто и межматериковым информационно-объединенным на началах добра и справедливости, внутренне свободным, добровольным братством различных народов, этносов, верований, рас — единством в многообразии.
В духожержавии всегда действовал принцип "общего блага". Ради "блага для всех", являющегося специфической установкой русской культуры, в России еще в древнее время отказались от первичности принципа "свободы прав человека", разрушительного для соборного духодержавия; этот принцип "свободы прав" малознающие свою и русскую историю правящие демократы наивно воспринимают как последнее и высшее слово “цивилизованных государств”(2).
Эти позиции осмыслены не только учеными, но и представителями художественной сферы, массовой информации и др. На телевидении, в частности, появилось множество передач, ориентированных на демонстрацию отечественных образцов, подготовленных лидерами и авторитетами отечественной культуры.
То есть, внешняя экстремальность, выраженная в подавлении национальных позиций, начинает активно стимулировать творчество и оформляет самосознание на должном уровне.
Помимо этого, нынешняя ситуация, приведя к анулированию одних позиций - резкому сокращению технических служб, работников ВПК и др. подобных - казалось бы, должна была резко сократить число и качество творческих проявлений, но этого не только не произошло, но, напротив, объемы творчества увеличились. Стенания по поводу утечки умов и ненужности подготовленных профессионалов не оправданы хотя бы тем, что люди, не опустившие руки под воздействием обстоятельств (учителя, инженеры, военные, ученые и др.), и лишь сменив поле деятельности, не утратили творческие данные. Просто это творчество, то есть наработанные способности, стали реализовываться в других сферах. Следовательно, последние (бытовые, экономические, политические и др. направления) выиграли в качественном плане и стали функционировать на другом, более продуктивном уровне. Повсеместно отмечается стабильность и развитие бытовых форм деятельности и много другого, где бывшие “технари” и “интеллектуалы-гуманитарии” проявляют себя как талантливые грамотные профессионалы. Творчество повернуто в другую сторону, но оно по-прежнему выполняет свои функции и приносит ощутимый доход.
Таким образом, экстремальность становится стимулирующим творческое развитие личности и среды явлением, которое следует специально изучать и использовать действие его законов в повседневной жизни, в особенности в сферах, где оно обязательное условие. Вырастая в отдельную категорию, экстремальность заслуживает специального рассмотрения и развития как в теоретическом, так и практическом планах.
Рецензенты: Розенберг Наталия Владимировна – д.филос.н.,доц. Пензенского государственного университета
Лубашова Наталия Ивановна – д.филос.н., проф. Краснодарского государственного университета культуры и искусств