Наука – неотъемлемая часть культуры. Несмотря на то, что одним из критериев научности является независимость науки от социокультурного окружения, полностью избавиться от такой зависимости не представляется возможным. С одной стороны, ученые живут в конкретную историческую эпоху, которая так или иначе оказывает на них определенное влияние, с другой – сложившаяся научная парадигма не позволяет выходить за ее рамки. Как отмечает В.Е. Пеньков, «в процессе построения какой-либо новой теории ученый всегда сталкивается с недоказуемыми гипотезами, предположениями, которые на начальной стадии явно не соответствуют критериям научности» [3, c.27]. Для решения проблем в конкретной научной области необходимо выйти за пределы этой области. И здесь определенные социокультурные условия могут оказать существенное влияние в выборе дальнейшего развития научных знаний. На границе науки и культуры можно рассматривать такое понятие как стиль научного мышления, под которым понимают исторически сложившуюся «совокупность методологических регулятивов, идеалов и норм науки, философских принципов, определяющих содержание и направленность изменений науки на исторически-конкретном этапе ее развития» [2].
Именно стиль научного мышления как концепт культуры дает возможность вписывать современные научные знания в общее полотно культуры, а также выходить на новые уровни познания. Представления о понятиях и объектах исследования меняются, а общий эмоциональный фон отношения к науке остается прежним, направленным на поиски истины. Стиль научного мышления «выполняет интегрирующую роль по отношению к разнородным компонентам научно-теоретического знания» [2]. По этой причине конкретные теории и даже парадигмы уходят на второй план, а на первом месте остается отношение ученого к исследованиям, а не к отдельным фактам и явлениям.
Как отмечает Е.В. Мошняга, «в отличие от понятий концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений» [1, c.269]. Зачастую подобные столкновения происходят внутри сознания, что в конечном итоге ведет к переосмыслению конкретных научных данных и выходу на новое понимание явления. В этом проявляется устойчивость личности исследователя, не просто как «сохранение данного качества, а способность к изменению» [4, c.17]. При этом общие мировоззренческие установки, «обеспечивающие ее устойчивое функционирование» [4, c.17] сохраняются, хотя научная парадигма может претерпеть определенные изменения.
Таким образом, стиль научного мышления как культурологический концепт позволяет выполнять следующие функции: включать современное научное знание в общекультурный фон; находить пути формирования новых научных гипотез и подходов; сохранять относительную устойчивость основных философско-методологических принципов построения научного знания во время научных революций.