В системе транспозиционных процессов на уровне частей речи и межчастеречных разрядов предикативов и модальных слов особое место занимает модаляция глаголов в разных грамматических формах – деепричастий, инфинитивов, кратких причастий и финитных форм, причем как в одиночной позиции (кроме деепричастий), так и в сочетании с другими словами в позиции вводности. В дальнейшем речь пойдет о вводно-модальных единицах, возникших на базе деепричастных конструкций.
Результаты исследования и обсуждение
Отдеепричастные модаляты вроде (честно) говоря, (мягко) выражаясь, судя (по всему) частично отмечены в специальной литературе (см., напр. [3, с. 70; 8, с. 175–176, 178 и др.]). Не обделены они вниманием и в академических грамматиках русского языка. Так, в «Грамматике русского языка» [4, с. 150, 155–156] среди вводных сочетаний слов глагольного типа упомянуты и такие, где главным словом является деепричастие, образованное от глаголов речи. В качестве зависимых от такого деепричастия слов названы наречия, существительные в форме винительного падежа без предлога, а также существительные с предлогами (ср. иначе говоря, честно говоря, мягко выражаясь, грубо выражаясь, мягко выражаясь, грубо выражаясь, правду говоря, по правде говоря, по совести говоря). В функционально-семантической классификации вводных слов и сочетаний они включены в две группы образований, характеризующих отношение говорящего к способам выражения мысли (говоря вульгарно, грубо выражаясь, мягко выражаясь) и указывающих на экспрессивный характер высказывания (по правде говоря, честно говоря, между нами говоря). В академической «Грамматике современного русского литературного языка» [5, с. 614] также обращено внимание на то, что деепричастия с зависимыми словами типа иначе говоря могут участвовать в формировании и выражении субъективно-модальных значений в высказывании. Ценным представляется замечание авторов академической «Русской грамматики» [9, с. 229] и «Краткой русской грамматики» [7, с. 505] о том, что деепричастия в составе вводных сочетаний слов обособляются от системы грамматических форм глагола, в формальном и функциональном плане изолируются от членов его парадигмы (говоря по совести, честно говоря, судя по словам кого-нибудь / чьим-либо) и подвергаются десемантизации; ср. функциональную эквивалентность высказываний с вводным словосочетанием (1а) и вводным словом (1б):
(1) (а) Собственно говоря, он его вообще не знал;
(б) Собственно, он его вообще не знал.
Некоторые из отдеепричастных модалятов фиксируют БАС, МАС, Большой толковый словарь русского языка [1], но в качестве не самостоятельных лексических единиц, а особых вводно-модальных типов употребления соответствующих глаголов. В ряде случаев отмечается и их функциональное сходство с предлогами (ср. судя по, смотря по, глядя по).
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что модаляцию деепричастий связывают обычно с вводно-модальными единицами, структурируемыми тремя отдеепричастными модалятами: говоря (кратко), выражаясь (грубо) и судя (по всему). Между тем она, на наш взгляд, представлена шире. Можно, по-видимому, говорить о нескольких семантических группах отдеепричастных модалятов (см. [19–21; 22–23]).
Во-первых, это вводно-модальные единицы с глагольным центром в виде деепричастий от глаголов со значением речевой деятельности. Речь субъекта модуса характеризуется в разных аспектах: с точки зрения источника информации (2а); способа экспликации мысли (2б); исторической перспективы (2в); сферы употребления (2г); коммуникативных качеств и соблюдения норм русского литературного языка (правильность, точность, выразительность, логичность, уместность и т. п.) (2д) и др.:
(2) (а) Немедленно по рождении младенец – прибегнем к самому популярному научному термину ХХI века – «был клонирован» или, говоря языком ветхого Гофмана, «обзавелся двойником» (А. Волков. Алло, Ариадна!);
(б) Разумеется, слово «тело» мы употребляем в очень широком смысле; оно включает как собственность лица, так и его честь – то есть не только физическую, но и социальную его индивидуальность, за исключением духовной; или, выражаясь иначе, все, что принадлежит личности, но не является ею самой (Г.П. Федотов. Рождение свободы); Соколов не любил говорить точно, изъясняясь намёками, отчего я плохо его понимал (В.П. Аничков. Екатеринбург – Владивосток);
(в) Это целая четверть века, а так как жизнь политического газетного органа считается жизнью, выражаясь по-старинному, как под Севастополем, то и выходит, что «Новое Время» прожило как бы целый век (Н.М. Ежов. Алексей Сергеевич Суворин);
(г) В стране и сегодня живут десятки миллионов верующих, для которых религия составляет главную часть их духовного мира, выполняет функцию утешения и, выражаясь научно, регулирующую и коммуникативную функции (Р. Медведев. Что нас ждет впереди?);
(д) … Ибо герой-рассказчик в произведениях Алешковского – всегда бывшая или потенциальная жертва уголовного кодекса, излагающая историю своей жизни именно языком зоны и кодекса, говоря точнее, «тискающая роман» (И.А. Бродский. Предисловие к собранию сочинений); Наше познание – выражаясь образно – есть постоянное вживание в основание мира» (И.А. Бердяев. Смысл творчества).
Во вторых, это вводно-модальные единицы с глагольным центром в виде деепричастий от глаголов со значением мыслительной деятельности. Оценка размышлений субъекта модуса осуществляется при этом в аспектах: ответственного / безответственного, легкомысленного подхода к чему-либо (3а); наличия / отсутствия житейского опыта, знания / незнания реального положения вещей (3б); соблюдения норм этики и морали (3в) и т.п.:
(3) (а) Рассуждая здраво и трезво, не было у нас исторических шансов Архангельский. Послание к Тимофею);
(б) Черный круг радио постоянно вещал, что дедушка – Ленин, а Сталин – отец. По-детски рассуждая, получалась невероятная родственная путаница. Ведь я уже знал, что у меня есть дедушка, всегда помнил рядом с собой отца, а с 4 лет – постоянно и маму (Митьки. И наступил день, когда…);
(в) Я, рассуждая по совести, человек, не помнящий родства (Б.А. Садомский. Записки актера).
В-третьих, это деепричастие судя, употребляемое в позиции вводности с синтаксемой «по + Дат. п.» для передачи признака, «наличие которого каузирует логический результат» [Золотова 1988: 359]. Вводный оборот с с’удя по… эксплицирует два типа транспозиции деепричастия суд’я с предлогом по – модаляцию и препозиционализацию (см. [24]). Субъект модуса делает вывод, умозаключение на основании: той или иной степени достоверности (источника) передаваемой информации (4а); обобщения фактов, событий (4б); уточнения, дополнения имеющихся сведений (4в):
(4) (а) Судя по слухам, бежавшее из под Кунграда скопище встретило отряд хивинцев в 3000 чел. при двух орудиях, под начальством Мехтера, который, узнав о занятии Кунграда, повернул назад и расположился на протоке Карабайли, на дороге в Ходжейли;поэтому генерал Веревкин решился идти на этот город, имея в виду скорее встретить неприятеля и рассеять его скопища (Е. Саранчов. Хивинская экспедиция 1873 года);
(б) Судя по всему, в июле уже начался отток капитала (А. Полухин. Терминатор на фондовом рынке);
(в) Ванг написал книгу «Уроки»; судя по выражению лица на обложке, он был убежден в своей непогрешимости (Л. Черняк. Три ошибки); Доктора); Однако, судя по впечатлениям, увезённым из Новогорска, обида не стала для национальной сборной равносильной отчаянию (А. Демин. Гибель богов).
В-четвертых, это вводно-модальные единицы с глагольным центром в виде деепричастия пользуясь. Подобно оборотам типа кстати сказать, между прочим, к слову отдеепричастные конструкции в позиции вводности вроде пользуясь случаем используются для установления связей между элементами текста (5а):
(5) (а) Пользуясь случаем, хотелось бы отметить высокопрофессиональную работу таких продавцов как: BS-Orlik, BS-gornitsa, BS-Тамара, BS-grondof, BS-Александр, BS-gippi (Книга жалоб и предложений).
Рассматриваемые деепричастия употребляются в позиции вводности для передачи субъективно-модального значения оценки сообщаемого, его содержания и формы. Глагольные свойства такого рода деепричастий (кроме пользуясь случаем) выступают в ослабленном виде, проявляясь прежде всего на синтагматическом уровне, а точнее, сочетаемости с зависимыми словами и обособления. Что касается общеграмматического значения второстепенного (добавочного) действия у деепричастий в вводно-модальном употреблении и средств его выражения – категорий вида, относительного времени и залога, а также типичной синтаксической функции второстепенного сказуемого, то они при этом оказываются нейтрализованными и практически почти неощутимы.
При помощи вводно-модальных компонентов, возникших на базе деепричастий с зависимыми словами, говорящий (или иной субъект модуса) определяет свою позицию в отношении сообщаемого, оценивает его достоверность, стиль и характер речи и проч. (см. выше семантическую классификацию вводных отдеепричастных конструкций).
Субъективно-модальное значение реализуется деепричастиями, находящимися с наречиями и существительными в присловных подчинительных связях примыкания (кратко говоря), управления (судя по всему) и падежного примыкания (говоря без обиняков). Именно зависимые слова указанного типа не дают деепричастиям в вводно-модальном употреблении полностью «расстаться» с глагольной системой, подчеркивая такой синтаксический признак глагола, как способность сочетаться с объектными и обстоятельственными распространителями. В рамках деепричастных оборотов в позиции вводности складываются устойчивые связи слов и словоформ, свидетельствующие о разной степени их фразеологизации (собственно говоря и т.п.). Ср. фразеологизированные конструкции с деепричастиями при отрицании: не вдаваясь в подробности, не сходя с места и др. (см. [10, с. 169–170]). Способ связи с остальной частью высказывания у отдеепричастной вводно-модальной конструкции квалифицируется как соотношение или, по мнению некоторых исследователей, интродукция (включение) (см., напр. [11, с. 153–158]). Вводно-модальный тип употребления деепричастий с зависимыми словами сопровождается обособлением и более ускоренным темпом произнесения.
Следует иметь в виду, что, сохраняя некоторые синтаксические атрибуты глагола, деепричастия в вводно-модальном употреблении утрачивают семантическую связь с субъектом диктума в предикативном ядре высказывания, не позволяя реализовать глагольную синтаксическую функцию второстепенного сказуемого. Как известно, предложения, в которых деепричастия лишены связи с реальным или потенциальными субъектом, соотносительным с позицией подлежащего, находятся на грани или за пределами грамматической нормы современного русского литературного языка. Ср.: *Проезжая по мосту, у меня слетела шляпа. Вряд ли правомерно усматривать «полноценное» деепричастие и в безличных предложениях с вводными оборотами типа Говоря откровенно, его там вообще не было. Более того, отдеепричастные модаляты вроде говоря, будучи малоинформативны как метатекстовые операторы, могут быть эллиптированы без ущерба для общего смысла высказывания. Ср.: (Говоря) откровенно, его там вообще не было. Очевидно, что позиция вводности приводит к ослаблению глагольности в деепричастиях, создавая синтаксические условия для их модаляции, т. е. транспозиции в межчастеречный разряд модальных слов и выражений.
Известную параллель можно привести с употреблением деепричастных форм глаголов в контексте отрицания действия, при котором частица «не» в той или иной мере «ущемляет» их глагольность, взаимодействуя с лексико-семантическими, морфологическими и синтаксическими признаками деепричастия. Исследование транспозиционных процессов в системе атрибутивных форм глаголов с частицей / приставкой «не» показывает, что отрицание способно ограничивать и модифицировать глагольные характеристики деепричастий и причастий, обусловливая и сопровождая их преобразование в другие классы слов – наречия (нехотя улыбнуться; действовать немедля; говорить не спеша, не торопясь, не переставая; лежать не двигаясь и т. п.), прилагательные (несказанная радость, неожиданная встреча; немытые фрукты, несоленые огурцы и т. п.), существительные (Неизданное готовится к печати…), предлоги (несмотря на сильный ветер и дождь, продолжать движение…; невзирая на препятствия, идти вперед…; повернуть направо не доезжая церкви…), союзы (несмотря на то, что погода установилась…) (см. [2, с. 193; 12 – 17]).
Что касается морфемной структуры деепричастий, подвергшихся модаляции, типа (собственно) говоря, то она имеет «затемненный» характер, затрудняя квалификацию в ней отдельных морфем, в частности формообразующего суффикса –я: он утрачивает при модаляции деепричастия грамматическую функцию – быть выразителем относительного временного значения одновременности (второстепенного действия с главным), превращаясь, в сущности, в «пустую» морфему, некий структурный элемент основы. Аналогичную картину можно наблюдать и при функциональной предикативации кратких страдательных причастий в безличных конструкциях типа Ни одного письма еще не отправлено, где флексия –о в отправлено утратила грамматические значения среднего рода, единственного числа и трансформировалась в асемантичный, структурный элемент слова, в определенной мере схожий с суффиксом –о в кратких страдательных причастиях, включенных в транспозиционные процессы функциональной адъективации и предикативации в контекстах типа В купе не убрано, не проветрено (о двух совмещенных типах транспозиции кратких страдательных причастий – адъективации и предикативации см. в [18]).
Модаляция русских деепричастий имеет чисто грамматический (функциональный) характер: она протекает в рамках исходных глагольных лексем, не нарушая семантического тождества слова. В результате этого типа межчастеречной транспозиции языковых единиц образуются грамматические (не лексические!) омонимы вроде говоря (деепричастие) (6а) – говоря (отдеепричастный модалят)(6б):
(6) (а) Самые преданные ученики Зубра, говоря о своём учителе, сохраняют ироничность (Д. Гранин. Зубр);
(б) Для меня Дом был, собственно говоря, местом ссылки (М. Палей. Поминовение).
Важно подчеркнуть, что наряду с отдеепричастными модалятами в русском языке употребляются и мотивирующие их деепричастия. Фактически это означает, что, например, существование модалятов говоря, выражаясь, рассуждая, мысля, судя в синтаксической позиции вводности не исключает существования деепричастий говоря, выражаясь, рассуждая, мысля, судя в функции второстепенного сказуемого и / или обстоятельства. Точкой отсчета при их дифференциации могут быть, с одной стороны, деепричастия, их глагольные свойства, а с другой – модальные слова и их характеристики [семантика субъективной модальности, функция вводности, неизменяемость (ср. формы актива и пассива деепричастия: судя по… / будучи судимы по…), та или иная степень фразеологизации оборота с отдеепричастным модалятом, особый тип интонации, характеризующийся понижением тона голоса и более ускоренным темпом речи, интродуктивная связь с высказыванием или его частью (включение), способность участвовать в актуальном членении предложения, выделяя его рему или тему, возможность употребления в устной разговорной речи, в отличие их предложений с деепричастиями, и проч.]. Отсутствие в анализируемой словоформе важнейших семантико-грамматических характеристик глагола, таких как семантика добавочного действия и средства его выражения – категории вида, относительного времени и залога; функция второстепенного сказуемого, а также наличие основных признаков модалятов – субъективно-модальное значение, выражающее оценку субъектом модуса сообщаемого, функция вводности и т. п. говорят о ее вводно-модальной природе, т. е., о том, что перед нами особый вводно-модальный тип употребления словоформ типа (честно) говоря, (грубо) выражаясь, судя (по всему).
Ср. функциональные омонимы:
(7) (а) Он размахивал руками, грубо выражаясь при этом в адрес собеседника (деепричастие от глагола выражаться);
(б) Иди ты, грубо выражаясь, подальше… (отдеепричастный модалят, функционирующий в рамках глагольной лексемы выражаться).
Сближают деепричастия и отдеепричастные модаляты такие дифференциальные признаки, как тождество лексического значения; способность сочетаться с объектными и обстоятельственными распространителями; употребление в составе обособленного оборота, выделяемого на письме запятыми или – реже – тире; наличие условно-следственных связей между обособленной конструкцией и предикативным ядром высказывания. Ср.:
(8) (а) Честно говоря, он не ожидал такого развития событий ( ≈ «Если говорить честно, он не ожидал такого развития событий»);
(б) Честно говоря о случившемся, он вряд ли мог бы рассчитывать на снисхождение (≈ «Если бы он говорил честно, то вряд ли мог бы рассчитывать на снисхождение»).
Различие между условно-следственными отношениями в приведенных высказываниях заключается в том, что в одном из них условие связано с позицией говорящего-субъекта модуса (8а), а в другой – с потенциальной реализацией добавочного, второстепенного действия (8б).
Заключение
Таким образом, представляется очевидным то, что транспозиционный процесс модаляции деепричастий, протекающий в рамках вводных конструкций, связан со значительным ослаблением в них глагольности и усилением субъективно-модального компонента, позволяющего говорящему (субъекту модуса) в разных аспектах оценивать сообщаемое или его часть.
Работа выполнена в рамках проекта «Комплексное исследование модаляции как типа ступенчатой транспозиции языковых единиц в семантико-синтаксический разряд вводно-модальных слов», выполняемого при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 15-04-00039а).