Онимы являются объектом изучения разных научных дисциплин: истории, географии, литературоведения, этнографии, психологии, астрономии. Однако в первую очередь они принадлежат лингвистике и являются объектом пристального внимания языковедов.
Среди разнообразных групп онимов мы останавливаемся на антропонимах и топонимах, так как поддеживаем точку зрения ведущих исследователей (Ю.А. Карпенко, А.В. Суперанская, О.И. Фонякова и другие) о том, что данные разряды теснее других связаны с историей, культурой, традициями, психологией, мышлением, ментальностью человека. К примеру, О. Есперсен писал: «...большим количеством признаков обладают имена собственные, а не имена нарицательные.., имена собственные «коннотируют» наибольшие количество признаков» [1; 71–72].
Проза выступает контекстом, в котором языковые единицы вступают в парадигматические и синтагматические отношения. Отнесение выбранных имен и названий к единицам тюркского происхождения происходит по преимущественной национальной маркировке и словарю.
Цель заключается в исследовании функциональной специфики тюркских онимов в прозе писателей-билингвов Казахстана.
Материалы и методы исследования
Материалом исследования послужил корпус тюркских онимов (500 единиц) в романах и повестях Д. Снегина «Два шага в полдень», «Через наши сердца», «Сказать себя, или Пелым и его обитатели», «В городе Верном», «В те дни и всегда»; М. Симашко «Падение Ханабада», «Колокол», «Маздак»; Г. Бельгера «Дом скитальца», «Разлад», «Туюк су», «Рыжий Рысбек из аула Кастек», «Салем, Салим!», «Зов»; А. Алимжанова «Дорога людей. Вчера. Сегодня. Завтра», «Стрела Махамбета», «Гонец»; С. Санбаева «Белая аруана». Исследуемый ономастикон включает единицы различной прописки: Маруар, Алатау, Махамбет, Елемес, Абу, Жарас, Болпыш, Шынар, с одной стороны, и Же?іс, Джетысу (в оригинале: Жетісу), Карачок (в оригинале ?арашо?), Малая Алматинка, Бейбарс (в оригинале: Бейбаріс), Кумис (в оригинале К?міс), Коктебель (в оригинале: К?кт?бе) с другой.
Методы исследования. В работе использованы общепринятые в лингвистике и ономастике методы исследования: дескриптивный (описательный), сопоставительный, текстологический, стилистический анализ, фонетический анализ, компонентный анализ, классификация, статистический, индуктивный, структурно-семантический методы, контекстный анализ, этимологический анализ, а также прием сплошной выборки.
Методологическая база настоящей работы сосредоточена на антропоцентрической теории, в соответствии с которой в центре теоретических положений оказывается фигура человека, что особенно ярко проявляется в именах собственных; во-вторых, на функционализме как ведущей позиции современного языкознания, когда главной задачей языковедческих изысканий является функциональный анализ языковых средств.
Всю совокупность произведений мы рассматриваем как единый билингвистический сверхтекст, тематическое целое.
Результаты исследования и их обсуждения
В ходе рассмотрения 19 художественных текстов было выявлено около 380 случаев употребления антропонимов: имен, отчеств, фамилий. Такая частотность обусловлена, прежде всего, спецификой реалистического текста. Всего использовано всего 54 женских и 325 мужских антропонимов. Варианты арабского имени Мухаммед (Ахмед, Махмед, Махмудка, Кошмамбет, Мамед-хан, Шамухамед, Мухамед, Мухаметжан Ахметжанов, Мамбет, Альмаганбет, Махдум, Махамбет, Бекмухамбет, Досмухамбетулы) встречаются в текстах разных авторов 15 раз. Отмечается преобладание мужских именований над женскими. Причина этого состоит, на наш взгляд, в том, что роль мужчины в тюркском обществе во все эпохи была более весомой.
Выделены следующие виды преобразования антропонимов в единой эстетически организованной системе литературного текста указанных писателей: имена, взятые из реального именника эпохи (Ыбрай Алтынсарин, Ураз Джандосов); общеупотребительные имена, перенесенные в тексте на какой-либо художественный образ (Айгуль, Халила, Рысбек); перенесение имен известных исторических личностей в литературу (Коркут-ата, Абай).
Структурная организация антропонимов в произведениях представляет собой полииерархическую систему именования. Антропонимическими формулами выступают однословные (личное имя, фамилия), двусловные (имя + фамилия (И + Ф), фамилия + имя (Ф + И), имя + отчество (И + О), имя + прозвище (И + П) и трехсловные (имя + отчество + фамилия (И + О + Ф)), имя + фамилия + фамилия (И + Ф + Ф) модели имянаречений.
Однословные антропонимы представляют собой абсолютное большинство (331), что соответствует общим тенденциям языковой системы, репрезентированы разными формулами имяупотреблений (личные имена – Маруар, Елемес, Накен, Калау, Бейбарс, и т.д. Фамилии – Омаров, Жуманов, Коспанов, Сагадулаев, Каримов и т.д.; отчества – Кайкымович, Рашидовна, Кадыровна, Казиевич и т.д.). Продуктивными моделями являются личные имена и фамилии персонажей.
Двухкомпонентные модели именований репрезентированы следующими типами формул: имя + имя, имя + фамилия, фамилия + имя, имя + отчество и имя + прозвище. Комбинационные отношения в составе указанных формул детерминированы функциональной интерпретацией поэтонима. Некоторыми формулами «имя + фамилия», «имя + отчество» (Женька Каримов, Александра Ихьяйевна) именуются герои, концентрирующие в себе смешение культур и вероисповеданий.
Модели имянаречений, созданные на базе личного имени и фамилии, делегированы идентифицировать персонажа произведения другими действующими лицами, а также для его персонификации в социальном пространстве произведения (Ибрагим Омаров, Уразымбек Джандосов, Камал Джахин, Манке Сатов, Фатима Сутюшева, Сарымулда Кокенов и т.д.). Структурная модель «фамилия + имя» квалифицируется менее частотным употреблением (Ягурин Есильбай), что мотивировано оттенком официальности и особой функциональностью в социуме.
Модель «имя + отчество» выступает в качестве маркера возраста и признака уважения (Асима Жуматаевна, Уразымбек Кайкымович, Роза Рашидовна, Мамбет Казиевич, Ляйла Кадыровна). Минимальным количеством трехсловных моделей репрезентированы типы «имя + отчество + фамилия» (Уразымбек Кайкымович Джандосов), «имя + фамилия + фамилия» (Риза Турар-Ишметов). Формула имени в художественном тексте выступает как хранитель информации о данном герое в базе знаний человека.
На основе структурно-семантических особенностей мы объединили антропонимы следующим по группам (антропонимы приводятся в исходных формах, функционирующих в текстах): имена персонажей, обозначающие названия животных, птиц, растений (Гульда, Гульсум, Гульбану, Гульджан, Раушан, Арыстанбек, Айгуль, Бейбарс); антропонимы, в основу которых легли географические, природные, космические названия, объекты (Алтай, Аскар, Шолпан, Есильбай, Таукель, Сырбаев, Акшолпан, Таукель, Айсара, Жантас, Айганым, Айжан, Айбек); имена героев, обозначающие названия металлов, драгоценных камней и тканей (Макпал, Тимурбек, Пулат (Болат), Кумис, Алтынсарин); имена, образованные от продуктов питания (Балшекер, Нарынбай); имена, в семантической основе которых лежат религиозные верования, обычаи и традиции, пожелания, обстоятельства рождения (Базарбала, Танирберген, Турар, Жуманов, Шашубай, Жан, Жетыбай, Кайкым, Назарбек, Жасулан, Жарас, Аскер, Уразымбек, Есенгельды, Торегельды, Сырым, Кыстан); антропонимы, обозначающие абстрактные понятия (Ерик, Бахыт, Арман, Рахметбай, Женис, Аман, Асылбеков, Сапар).
В корпус исследуемых антропонимов вошли также и заимствованные единицы из арабского, иранского, персидского, монгольского, древнееврейского, греческого языков: Абильсеит, Кабиден, Хамза, Сабыр, Абдулла, Малик, Шайдулла, Фатима, Риза, Бану, Монке, Искандер, Жамбыл, Халила, Раушан, Салих, Ильяс, Чингиз, Рустем, Ляйла, Мухат, Алия, Зайда, Кайрат, Омар, Хусейн, Ноян, Турфан, Алдияр, Ыбрайбек, Жусуп, Искандер, Мухаммед (а также различные варианты данного имени: Ахмед, Махмед, Махмудка, Досмухамбетулы).
Для тюркской ономастики характерны антропонимы, включающие в свою структуру различные термины, относящиеся к «титулатуре, названиям административных должностей воинских и духовных знаний» [4, с. 125], а так же к семейно-родственным отношениям и уважительному отношению. Титулы, ранги, должности (каган, ягбу, шад, катун, тегин, хан, султан, бай, бий) относятся к области социального расслоения. Их могли носить только представители царствующего рода. Политический статус члена общества отражал одновременно и его воинский ранг (каган – верховный главнокомандующий и верховный правитель; раис – повелитель; тегин – принц; хан – верховный правитель; бек – аристократ и т.д.): Назар-бек, Мамед-хан, Дамеш-апа и т.д. Прибавление к основному имени антропокомпонентов – яркая черта тюркской ономастики.
Характеризуя употребление тюркских онимов в произведениях Снегина, Симашко, Бельгера, Алимжанова, Санбаева, выделено несколько типов их использования:
1) использование антропонимов и топонимов, не решающих специальных художественных задач (назначение подобного использования специальной лексики можно охарактеризовать словами Ларина как «декоративное») [2, с. 216];
2) непроизвольное включение, отражающее прочные связи писателей с описываемым социумом;
3) оправданное использование антропонимов с точки зрения выполнения художественных целей.
Антропонимы в исследуемых произведениях выполняют следующие функции: назывная функция (легализация героя в художественном произведении – самая первая функция имен, связанная с их присвоением имени каждому персонажу); коммуникативная (обращаясь друг к другу по имени, они передают свои мысли, волеизъявления, чувства и душевные переживания, воздействуют друг на друга в определенном направлении, добиваются общего взаимопонимания, индивидуализируют себя, что помогает установить контакт автора с читателем и способствует правильному пониманию текста); адаптивная функция (иногда приходится описывать антропоним и таким образом объяснять его употребление: Случилось так, что я родился в суровую зиму и был очень худеньким. Родители, естественно, хотели, чтобы я выжил. Вот и назвали Кыстан. Тем, кто не знает казахского языка, каждый раз приходится объяснять, что «кыс» – в переводе означает «зима». А «Кыстан» – значит – «из зимы»); функция идентификации (имя позиционируется не только как способ выделения героя в кругу подобных, но еще и как презумпция художественного бытия: Оба до войны работали на промысле – на участке мастера Назена и считались лучшими бурильщиками. Мырзагали женился первым, перед самой войной, и Асима осталась беременной, когда он уехал; социально-знаковая функция (реализуется через нюансировку наименований персонажей: Нуркан-ата, Есильбай, Уразымбек, Сеид-хан, Какабай-ага, Дурды-хан, Шоже-Табиб, Шаке, Богенбай-батыр, Халиль-Султан, Миран-шах, Жекен-косе Бухар-жырау, Толе би, Оракбай, Санырак-батыр); эмоционально-оценочная функция (проявляется в отражении внутригеройного называния персонажа: Нуркан-ата, Махмудка, Кошеке, Жаке, Дамеке, Мирсалих-ага, Шаке, С?ке, Таке, Маке, Хаке, Каке, Мырзеке); кумулятивная функция (связана с накоплением, удержанием, сохранением информации, вращающейся вокруг имени героя: Кенже нашел Хайдара и вместе с ним подобрал еще двух жигитов – быстрого, смелого и меткого Лаубая из рода тасжурек и молодого руса, бежавшего от своего повелителя; мифотворческая функция (проявляется в устойчивом интересе к символике имени: Говорили, что невеста по имени Айсара – из женщин, рожающих сыновей – первая в семье. К тому же родилась она четырнадцать лет назад в день, когда прилетели гуси, а это хороший признак; условно хронологическая (точкоотсчетная) функция антропонимов (вытекает из ведущей функции идентификации, но связана непосредственно с необходимостью развертывания повествования о судьбе героя: Четвертого апреля одна тысяча девятьсот восемнадцатого года сын киргиза Чамалганской волости Уразымбек Кийкымович Джандосов, окончив при отличном поведении полный гимназический курс, в числе других получил аттестат зрелости).
По характеру контекста и стилистической роли выделено несколько типов употребления топонимов:
1) употребление топонимов в авторском повествовании, в лирически окрашенных пейзажных зарисовках; номинативное употребление топонимов в обиходно-разговорной форме. Все названия этого типа обозначают реалии, хорошо знакомые автору;
2) употребление топонимов, которые называют в основном крупные объекты, реально не знакомые главному герою;
3) употребление топонимов только в прямой речи персонажей, когда они передают реально-биографическую деталь из их жизни или жизни какого-то иного лица;
4) употребление топонимов, которые представляют собой в тексте сквозные географические названия, связанные с сюжетом, с изображением пространства, в котором развертывается жизнь главного героя и с подтекстным содержанием.
У тюркских топонимов выделяется ряд характерных черт. На фонетическом уровне проявляется закон сингармонизма (палатальная гармония): топоним произносится либо твердо (п. Кызыл-Ту, г. Джамбул, Сары-Арка, р. Кайлык, п. Доссор и т.п.), либо мягко (г. Бишкек, р. Тентек, оз. Ит-Ишпес, р. Текели и т.д.).
Среди топонимов широко распространен процесс монофтонгизации дифтонгов и дифтонгоидов, возникших на базе сочетания «гласный + ?». Они отражен в топонимах с компонентом тау (таг/даг «гора»): Кокшетау, Алатау, Ереймен-Тау.
В русском языке тюркские названия подвергаются значительным изменениям: подчиняются особенностям русского языка.
Чаще всего топонимы двучленны. На первом месте обычно находится именная часть речи с атрибутивным значением (значение признаков объекта номинации). Одним из самых распространенных признаков выступает цвет (Акбулак – «белый родник», Алаколь – «пестрое озеро», Аксу – «белая вода», Караагаш «темный лес», Карабулак – «темный родник», Караузек – «темная речка», Коктерек – «зеленое дерево, Коктобе – «зеленный холм, Сарыадыр – «желтый бугор»).
В момент возникновения и закрепления за объектом топоним обычно мотивирован. О временем его мотивировка может утратиться. Апеллятивы, легшие в основу многих топонимов, отражают природные особенности объектов (рельеф, растительность и т.д.). Семантика топонимов может указывать и на другие свойства: объем и форму (Узын-Агач – длинное дерево), особенности почвы (Каракум – черный песок); отношение к ближайшим объектам (Балхаш – болотистое место), особенностей местной флоры и фауны (Каратал – темный тальник, Карашилик – темный ивовый куст, Коктерек – зеленый тополь, Коянкуз – заячьи глаза) и т.п.
Функции топонимов в художественном тексте тесно связана с эмоциональной окраской, с содержанием контекста и т.д. Наблюдается тесная связь в функционировании топонимов и имен нарицательных. В связи с чем мы выделили следующие функции топонимов в художественной прозе, которые свойственны и апеллятивам: коммуникативную (топоним может быть основой сообщения, репрезентации), кумулятивную, экспрессивную (выразительную, в которой выступают топонимы с широкой известностью, имеющие обобщающее значение, приближенное к нарицательному, а также квалитативы, топонимы с суффиксом субъективной оценки). В составе коммуникативной функции выделяются идентификация, адрес, выделение, дейксис (указание на объект), дифференциация (разделение целого на более мелкие формы, описание, перечисление. Адресная функция топонимов художественного произведения способна переходить в кумулятивную функцию, заключающуюся в том, что они раскрывают разного рада информацию: сему координат, природно-климатические сведения, событийную и этнографическую информацию.
Во всех исследуемых художественных текстах топонимы выступают неотъемлемами компонентами национальной языковой картины мира, так как в литературе (особенно в исторических романах) топоним является носителем культурно-исторической информации со значительным довеском: Синбад, Шат аль-Араби, Жетысу, Алтынколь. В исторических романах топонимы представляют собой концентрацию исторических знаний, выступают элементами тюркской языковой картины мира: «топоним как языковая единица, обозначающая географическое название объекта той или иной местности, страны, является обязательным компонентом языковой картины мира и национальной языковой картины мира в частности» [5, с. 87]. В связи с чем, мы можем определить топонимы как историко-культурные и пространственно-временные явления истории этноса и его языка.
Таким образом, онимы формируются в русле национальной культуры в качестве того самого «языкового продукта», о котором говорят ученые. «Национально-культурная специфика» применительно к имени собственном подразумевает тесное единство мировидения и мировосприятия народа с его духовной, социальной и материальной культурой, а также их отражение в семантике имени собственного» [3, с. 103].
В текстах мы нашли сложную многоярусную систему, отражающую нравственно-психические, эстетические, культурные и другие традиции социума.
Результаты исследования обсуждались на заседаниях и семинарах кафедры русской филологии и библиотечного дела Кокшетауского государственного университета имени Ш. Уалиханова, во время научной стажировки.
Заключение
Охарактеризованы особенности, реализация и функции антропонимов и топонимов в текстах казахстанских русскоязычных прозаиков 20 века: собственно романах, исторических романах, повестях, рассказах.
В ходе работы обращалось внимание на структуру, семантику, свойства и функции имен изображаемых героев, наименований географического пространства, а так же на отношение автора к описываемому пространству и персонажам, отношение к окружающему пространству самих героев. Все это мы рассматривали сквозь призму взаимосвязанных лингвистических аспектов. Онимы выполняют общеязыковые и специфические функции в тексте.