В начале 80-х годов экономика СССР исчерпала возможности экстенсивного развития и встала перед необходимостью перехода на интенсивный его путь. Те преобразования в экономике страны, которые осуществлялись в 60–70-х годах, не сопровождались преобразованиями в политической жизни страны. Начавшийся после XX съезда КПСС процесс демократизации общества не был доведен до конца, не пошел вглубь, а со второй половины 60-х гг. фактически приостановился. Причинами были ослабление демократической тенденции и укрепление сил консерватизма в 70-е годы. Партийно-государственным руководством страны принимались правильные решения. «Однако эти решения оставались на бумаге в силу тех же самых причин». Консервация старой экономической системы, ее невосприимчивость ко всему новому была и в интересах чиновничества, а также диктовалась некоторыми объективными обстоятельствами, к числу которых относятся высокие в тот период мировые цены на нефть и газ. В то же время было понятно, что нужны более серьезные, чем предусматривались, изменения и в экономических отношениях, и в политико-юридической надстройке, и в культурно-идеологической сфере. По мнению одного из руководителей советского государства А.И. Лукьянова: «Стоял вопрос о необходимости глобальных экономической и правовой реформ, изменении и совершенствовании межнациональных отношений. Была необходима реформа политической системы, охватывающей структуру и порядок формирования государственных органов, разделении функций партии и Советов, юридическом признании плюрализма и многопартийности, последовательной борьбе с бюрократизмом» [1]. Как вспоминает председатель ЦБ СССР В.В. Геращенко, стало понятно и то, что «на старой системе, целиком основанной на госсобственности, выехать нельзя. Экономика страны стала достаточно большой, требования населения весьма разнообразны, всё из одной организации – Госплана в 80-е годы уже нельзя было расписать» [2]. В руках высших руководителей в центре и на местах была сосредоточена огромная власть, но они то и дело проявляли неспособность провести в жизнь собственные решения по актуальным вопросам жизни общества. «Не внедрялись в полной мере в практику хозяйствования идеи о необходимости и возможности широкого использования при социализме организационно-экономических структур капиталистического обобществления» [3]. К началу 1980-х происходит осознание советской правящей элитой необходимости срочного принятия мер для устранения кризисных явлений в экономической и социальной жизни страны. Исходя из задач укрепления государственной мощи СССР, сохранения им статуса мировой сверхдержавы, прорыва на следующую постиндустриальную стадию развития наиболее прогрессивная часть советских руководителей ставит целью значительные преобразования в экономике. Главной лоббирующей силой этого плана в Политбюро и правительстве становятся военно-промышленный комплекс, КГБ и ГРУ, озабоченные медленным освоением советской промышленностью новейших достижений научно-технического прогресса, растущим отставанием от США по вооружению. Серьезной аргументацией необходимости преобразований стали события в Афганистане (1979–1989 гг.) и утверждение президентом США Р. Рейганом мер по разработке программы «звездных войн» (1983 г.).
С приходом к власти руководившего до этого КГБ СССР Ю.В. Андропова, «создалось впечатление, что он собирается осуществить ряд перемен, морально очистить партию, приступить к экономическим реформам. В своей первой речи он установил срок в два года, чтобы провести ряд изменений, которые позволили бы приступить к выполнению следующей пятилетки в лучших условиях», – писал французский историк Н. Вирт [4]. И ожидания были подкреплены конкретными делами. За короткий срок пребывания у власти новому руководителю страны в полной мере удалось сформировать команду для осуществления будущих реформ. В нее вошли такие партийные и государственные деятели, как М.С. Горбачев, А.Н. Яковлев, Е.К. Лигачев, Э.А. Шеварднадзе, известные представители советской интеллигенции Л.И. Абалкин, Г.А. Арбатова, Г.Х. Шахназаров, А.Г. Аганбегян, А.Е. Бовин и др. В целях поиска новой модели экономического развития в 1982 г. был создан экономический отдел ЦК КПСС. Координаторами его работы стали М.С. Горбачев и Н.И. Рыжков. В число научных сотрудников вошли А.Г. Аганбегян, Г.А. Арбатова, О.Т. Богомолов, Т.И. Масловская, Л.И. Абалкин, Р.А. Белоусов, Н.Я. Петраков, С.А. Старен. В тоже время, как пишет бывший министр финансов РСФСР Б.Г. Федоров: «В самом правительстве СССР реформам и реформаторам относились скептически и держали их в некем отстойнике – в комиссии по реформе, которая не имела реальной власти» [5]. В силу отсутствия возможности немедленно начать реформирование народнохозяйственного комплекса в нужном русле, важным компонентом андроповской политики стала борьба с коррупцией, наведения в стране элементарного порядка, укрепление плановой и трудовой дисциплины. «Хотя нельзя все сводить к дисциплине, – заявил Ю.В. Андропов в декабре 1982 г., – но начинать надо именно с нее». Одновременно было дано указание готовить серьезные меры в сфере экономики. В 1983 г. был начат широкомасштабный экономический эксперимент в трех республиканских и двух союзных министерствах (Мин Тяжмаше и Минэлектропроме) [6].
Глубоко уверенный в возможности придать советской системе второе дыхание, Ю.В. Андропов с единомышленниками сделали попытку разработки программы реформ. Условием для этого должно было стать освобождение научной мысли от влияния устаревших догм. Статья Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» ставила задачу избавиться при изучении советского общества от господства цитат и перейти к анализу реальной жизни, видеть существующие в советском обществе противоречия, отказаться от необоснованных выводов теории развитого социализма в оценке уровня развития СССР. Наведение порядка, дисциплины и другие мероприятия, связанные с именем Ю.В. Андропова, дали и экономический эффект. По официальным данным, темпы роста экономики в 1983 г. составили 4,2 % (против 3,1 % – в 1982 г.); национальный доход вырос на 3,1 %; промышленное производство – на 4 %; производство сельскохозяйственной продукции – на 6 %.
В то же время, попытки Ю.В. Андропова повысить работоспособность бюрократической системы без проведения структурных изменений, только за счет использования мер организационно-административ¬ного характера не могли вывести страну из кризиса. Отсутствие массовой поддержки населения, прямо заинтересованного в реформах, изначально обрекли консервативный, нерыночный вариант модернизации страны на неудачу. Форсировать же одновременно и политические реформы Ю.В. Андропов не хотел. Многие современные историки и публицисты полагают, что возглавивший в феврале 1984 г. после смерти Ю.В. Андропова партию и страну К.У. Черненко свернул начатый его предшественником процесс реформирования. Борьба за дисциплину была прекращена, нити дел о коррупции оборваны на уровне среднего управленческого звена. Представители партийной и государственной элиты вновь оказались вне всяких подозрений. Забегая вперед, можно отметить, что коррупционные явления позднее проявились еще в больших масштабах. По этому поводу академик Н.Я. Петраков вспоминал: «В 1988–1989 годах уже можно было купить любого чиновника. Абсолютно. Началось растление капиталом» [7].
Библиографическая ссылка
Решетников О.М. Ю.В. АНДРОПОВ В РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКЕ 80-Х ГОДОВ // Международный журнал экспериментального образования. – 2016. – № 10-1. – С. 41-43;URL: https://expeducation.ru/ru/article/view?id=10541 (дата обращения: 21.11.2024).