Более двух столетий между Москвой и Новгородом шла борьба за владение Вологдой, удачно расположенной на пересечении речных и сухопутных путей. Однако уже к началу XV столетия город окончательно переходит к московским князьям. Так, князь Дмитрий Донской в духовной грамоте, датированной 1389 годом, завещает своему сыну вологодские земли: «А сына своего, князя Петра, благословляю куплею же своего деда, Углечим полем, и что к нему потягло, да Тошною и Сямою» [2]. Кроме того, известен факт задержания за ограбление в 1366 г. в Вологде по указанию Дмитрия Донского представителя новгородского боярства – Василия Даниловича [5]. Таким образом, к XV в. город становится оплотом великокняжеской власти, важным форпостом московских земель и пространством, на котором отрабатывалась тринитарная мифология Московского государства.
В начальный период господства над Вологдой московские князья всеми силами старались укрепить свое влияние в этих землях. По примеру Новгородской республики упор делался на установление прочного союза между светской властью и духовенством, обеспечивавшим тесное взаимодействие с простыми горожанами, сознание которых всегда требовало сакральных идеалов. Поэтому в сложившихся условиях именно церковь могла выступать мощным рычагом материальной поддержки и идеологической апологетики княжеской власти.
Как раз на период московского господства пришлось основание близ Вологды одного из первых монастырей общежительного характера – Спасо-Прилуцкого. Со временем обитель из небольшого места отшельничества и уединения стала одним из самых больших и богатых монастырей Русского севера. Обитель в 1371 году основал преподобный Дмитрий Прилуцкий, уроженец города Переславля Залесского, ученик и сподвижник преподобного Сергия Радонежского. «Ища спасение в уединении, Димитрий с учеником Пахомием отправились на север. Достигнув в конце пути Вологды, они увидели город украшенный многими церквями, лишь не было общежительного монастыря у иноков земли той от Волги и до края моря… Тамошние христолюбивые жители – муж именитый именем Илья и его друг и сосед Исидор по прозвищу Выпряг – подарили ему по его просьбе столько земли, сколько потребовалось на устроение обители. Ради любви к нему и ради благословения пренебрегли они даже засеянным полем с уже взошедшими озимыми, позволив вытоптать ниву, чтобы поставить церковь Божию» [3].
Настоятель монастыря подавал пример смиренной и добродетельной жизни, наполненной молитвой. Житие сообщает, что Дмитрий был наделен дарами прозрения и чудотворения [4]. «Слава о подвижнической жизни преподобного Димитрия дошла до великого князя Димитрия Иоанновича Донского, который и вызвал к себе в Москву старца. Преподобный Димитрий произвел сильное впечатление на великого князя, который проникся к нему глубоким уважением: почитая переяславского подвижника так же, как и преподобного Сергия, он просил его быть восприемником при крещении одного из своих детей. Затем великий князь с честью отпустил смиренного игумена бедной обители, богато одарив его» [7]. Таким образом, материальная поддержка духовного подвижничества Дмитрия Прилуцкого в полной мере отвечала стремлению Москвы утвердиться в северных землях. Выбранная Донским стратегия, безусловно, стала успешной попыткой первоначального встраивания в ценностную картину мира местного населения, что со временем позволило эффективно вытеснить старую новгородскую софийную мифологему новой, патриархальной самодержавной мифологией.
В подтверждение этой гипотезы приведем несколько параллелей. Показательно, что в православной мифологии жития святых всегда увязываются с прижизненными и посмертными чудесами. Так было и в случае с Дмитрием Прилуцким. Самое известное свидетельство заступничества святого, в поздних легендарных повествованиях, – знаменитая городская легенда о белоризцах (людях в белом облачении – «ризах»). Ее предыстория связывается с серьезными размолвками в княжеском роду в середине XV столетия. Внуки Дмитрия Донского начинают свою борьбу за влияние над городом, штурмы и разграбления которого случались в 1434 и 1450 годах [1].
В одну из зимних ночей к Вологде подошло войско во главе с князем Дмитрием Юрьевичем Шемякой. В это время город был пуст, отсутствовал даже воевода, а малочисленные горожане были не в состоянии держать оборону. Все в страхе ждали утра, но трем жителям города приснились схожие сны с одинаковыми персонажами: в лучезарном свете к городу подошел его покровитель – Дмитрий Прилуцкий и с ним были два белоризца. Заступники помолились о спасении города и просили укрепить бревнами городские стены. На утро войско Шемяки так и не смогло попасть в город, а многие захватчики погибли. Так, по преданию Бог наказал их за неправую войну на русской христианской земле [6].
Таким образом, можно предположить, что эта легенда отражает скорее не конкретный случай осады города, а скорее повествует о междоусобной войне между князьями, которая длилась более 20 лет. Достоверность этой легенды остается загадкой, однако подобное повествование демонстрирует яркую промосковскую позицию историков, всячески лоббирующих идею о ключевой роли Москвы в создании Российского государства. К тому же, такие описания воспроизводят процедуру замещения матриархальных принципов организации и управления их поздними, патриархальными аналогами, которые продолжают идеологическую адаптацию новой модели самодержавной власти.
Именно она начинает активно продвигать практику авторитарного, имперского управления из единого центра огромными по площади территориями с порою диаметрально противоположными природными условиями, культурными традициями, языками, верованиями, ментальностью и т.д. Хотя у этой легенды есть несомненные исторические прототипы. На ум приходят, например, фрагменты из жития Иоанна Новгородского, в котором содержится повествование о победе новгородцев над суздальцами в 1169–1170 гг. Ключевым сюжетом этой истории является миф о «знамении». Он структурно соответствует легенде о «белоризцах» с одним единственным отличием. Если в начале XII века новгородцы чаяли небесного заступничества Богородицы, то в случае с вологодским иноком подобная история приобретает патриархальный характер, а сами «белоризцы» выступают легендарными историческими персонажами, в отличие от сновиденческого образа Богородицы, которая своим покровом защитила Новгород от захватчиков. Так в XV веке был отредактирован знаменитый миф о «знамении», хотя надо отдать должное, что даже в наше время его пересказы более напоминают раннюю версию, нежели ее позднемосковкую редакцию.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект «„Материнский” Новгород и «отцовская» Москва: драма софийного и имперского начал в русской ментальности», № 16–13–53001.
Библиографическая ссылка
Некита А.Г., Маленко С.А., Кульпина П.В. СЦЕНАРИЙ ЗАМЕЩЕНИЯ СОФИЙНОЙ ИДЕОЛОГЕМЫ МОСКОВСКИМ ИМПЕРСКИМ КОНЦЕПТОМ НА ПРИМЕРЕ ВОЛОГОДСКОГО ЖИТИЙНОГО ФОЛЬКЛОРА // Международный журнал экспериментального образования. – 2017. – № 4-2. – С. 139-141;URL: https://expeducation.ru/ru/article/view?id=11456 (дата обращения: 21.11.2024).