В начале xx века видный отечественный философ С.Н. Булгаков, исследуя мировоззрение радикальной интеллигенции, выделяет такую его черту как мнимый героизм. Анализируя данный вопрос, философ делает вывод, что героизм радикальной интеллигенции - явление болезненное. Мыслитель описывает это состояние так: «интеллигенция стала по отношению к русской истории и современности в позицию героического вызова и героической борьбы, опираясь при этом на свою самооценку. Героизм (курсив автора) - вот то слово, которое выражает, по моему мнению, основную сущность интеллигентского мировоззрения и идеала, притом героизм самообожения. Вся экономия ее душевных сил основана на этом самочувствии. Изолированное положение интеллигента в стране, его оторванность от почвы, суровая историческая среда, отсутствие серьезных знаний и исторического опыта - все это взвинчивало психологию этого героизма. Интеллигент, особенно временами, впадал в состояние героического экстаза, с явно истерическим оттенком. Россия должна быть спасена, и спасителем ее может быть и должна явиться интеллигенция вообще и даже имярек в частности, и помимо его нет спасителя и нет спасения» [1. С. 111].
Разумеется, далеко не каждому человеку выпадает шанс действительно совершить нечто героическое. И, конечно же, многие из тех, кто такую возможность все-таки имеет, банально малодушничают. Потому интеллигент оказывается меж двух огней: либо однажды поставить на карту свое благополучие и даже жизнь, либо остаться салонным борцом за счастливое будущее, вся борьба которого выражается лишь в громких фразах и красивых позах. Разумеется, львиная доля интеллигенции выбирает второй жизненный путь. Отсюда вырастает комплекс вины, превращающийся в постоянное, часто публичное, самобичевание. «немудрено, что «раскаяние», «самобичевание» и проч., и проч. Составляют постоянную принадлежность русского интеллигента, особенно в периоды специфического возбуждения. Само собою понятно, что человек, сознающий, что он «не имеет права жить», чувствующий постоянный разлад между своими словами, идеями и поступками, не мог создать достойных форм человеческой жизни, не мог явиться истинным вождем своего народа»[2. С.112].
Героическое поведение такого типа направлено не на достижение цели, а на противопоставление его носителя всему остальному обществу. Получается, что, протестуя против принципа «человек человеку волк», интеллигент заявляет: «человек человеку герой». «интеллигенция, страдающая «якобинизмом», стремящаяся к «захвату власти», к «диктатуре» во имя спасения народа, неизбежно разбивается и распыляется на враждующие между собой фракции, и это чувствуется тем острее, чем выше поднимается температура героизма. (...) из самого существа героизма вытекает, что он предполагает пассивный объект воздействия - спасаемый народ или человечество, между тем герой - личный или коллективный - мыслится всегда лишь в единственном числе. (...) герой есть до некоторой степени сверхчеловек, становящийся по отношению к ближним своим в горделивую и вызывающую позу спасителя, и при всем своем стремлении к демократизму интеллигенция есть лишь особая разновидность сословного аристократизма, надменно противопоставляющая себя «обывателям»» [1, с. 115- 116].
Соответственно, единственная возможность сосуществовать с радикальной интеллигенцией без обоюдного вреда - не создавать ей мучеников.
Список литературы
- С.Н. Булгаков. Героизм и подвижничество // Русский индивидуализм. Сборник работ русских философов xix-xx веков. - М.: Алгоритм. 2007. - 288с.
- Изгоев А.С. Об интеллигентной молодежи // Сб.: вехи. - Свердловск. Издательство Уральского университета. 1991. - 263с.
Библиографическая ссылка
Сулимов С.И., Кель И.А. «ГЕРОИЗМ» РАДИКАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ // Международный журнал экспериментального образования. – 2010. – № 8. – С. 211-213;URL: https://expeducation.ru/ru/article/view?id=756 (дата обращения: 22.12.2024).