Учение Дарвина о происхождении человека существует уже более полутора веков, но по сей день вызывает ожесточенную полемику в современном обществе. В настоящее время появляются множество альтернативных квазинаучных подходов к объяснению эволюции. В первую очередь, это касается так называемого «научного креационизма», целью которого является поиск научных доказательств библейского текста. Это течение появилось во второй четверти ХХ века в США и теперь распространилось по всему миру. Не заботясь о строгости доказательств, креационисты ведут борьбу с эволюционистами, которая в основном сводится к тому, чтобы найти слабые стороны эволюционной теории. Дело дошло уже до того, что некоторые псевдоученые обращаются к президенту с требованием изъять из школьной программы теорию Дарвина, поскольку «это «учение ложно от начала и до конца, в нем нет НИ СЛОВА ПРАВДЫ!» [5]. Обращает на себя внимание, что автор письма кандидат военных наук и не имеет никакого представления ни о современной биологии и о философии науки.
Очень часто критика дарвиновской теории осуществляется за счет спекуляций, связанных с трудностями самого Дарвина, без учета современных данных эволюционной биологии. Критика идет не на уровне неодарвинизма: во главу угла ставятся те проблемы, которые не мог разрешить Ч. Дарвин на уровне научных знаний его времени. Уже имел место судебный процесс по поводу включения в школьный курс научного креационизма. В 2012 году появился учебник биологии креационистского содержания, где эволюционные взгляды рассматриваются в лучшем случае как гипотезы [1].
В связи с этим автором выявляется цель исследования: провести эпистемологический анализ учения Ч.Дарвина, выявить его подходы и методы аргументации его взглядов на происхождение человека.
Материалы и методы исследования
Материалом для исследования послужила работа Ч. Дарвина «Происхождение человека и половой подбор». При анализе использовался метод погружения предмета в и конкретно-исторический контекст. Не менее важным компонентом данного исследования является герменевтический подход. Такая методологическая основа дала возможность провести реконструкцию дарвиновского учения в контексте современных ему научных представлений.
Результаты исследования и их обсуждение
Важную роль при формировании эволюционных взглядов ученого играло его окружение и общая атмосфера того времени. В середине XIX века существовали альтернативные взгляды на биологическую эволюцию. Одна часть ученых придерживалась религиозных взглядов, в соответствии с которыми человек был сотворен Богом. В то же время стали появляться эволюционные подходы, в соответствии с которыми человек вышел из животного мира.
Дарвин по этому поводу отмечает: «Из старейших, почтенных представителей естествознания многие, к несчастью, до сих пор противятся началу эволюции, в какой бы то ни было форме» [3]. В тоже время он подчеркивает: «Вывод, что человек, вместе с другими видами, произошел от некоторой древней, низшей и вымершей формы, нисколько не нов. Ламарк давно уже пришел к этому заключению, которое в последнее время было поддерживаемо многими выдающимися естествоиспытателями и философами, напр., Уоллесом, Гексли, Ляйэллем, Фогтом, Леббоком, Бюхнером, Ролле и др. и особенно Геккелем» [3].
Дарвин придерживается последней точки зрения и пытается ее обосновать, но изначально ставит себе непосильные задачи. «Единственный предмет этого сочинения, – пишет он, – состоит в том, чтобы, во-первых, рассмотреть, произошел ли человек, как и всякий другой вид, от некоторой предсуществовавшей формы; во-вторых, узнать способ его развития и, в-третьих, оценить различия между так называемыми человеческими расами» [3]. Первая задачи вряд ли является осуществимой ввиду отсутствия эмпирических данных. У естествоиспытателей не имеется возможности получить полную информацию о различных видах, существовавших в древности, поскольку палеонтологические данные дают только фрагменты мозаики. Кроме того уже в постановке задачи в таком виде уже заложен результат исследования – естественно, что при таком подходе аргументация будет не объективной.
Как отмечает Н.Н. Мальцева, «довольно часто наблюдается следующий методологический прием. Если открывается какой-то новый подход к описанию конкретного явления, его тут же переносят на все мироздание в целом и строят теории, пытающиеся «объять необъятное»» [8. С. 81]. При этом «совершается безосновательная экстраполяция» [7, С. 179] с конкретных фактов на все явления подобного круга.
Наглядно данное утверждение иллюстрируют следующие высказывания Ч. Дарвина по поводу происхождения человека путем естественного отбора: «Человек должен быть включен, вместе с другими органическими существами, в любое общее положение, относящееся к способу появления жизни на земном шаре». Данный тезис фактически не может быть научно обоснован.
В другом месте по этому же поводу идет откровенная ссылка на авторитеты без должного обоснования: «После приведенных показаний таких высоких авторитетов, было бы с моей стороны излишним приводить многочисленные, заимствования у других авторов подробности, с целью показать, что зародыш человека близко сходен с зародышами других млекопитающих» [3].
Далее идут следующие аргументы: «Общеизвестно, что человек построен по тому же общему типу или образцу, как и другие млекопитающие. Все кости его скелета могут быть сопоставлены с костями обезьяны, летучей мыши или тюленя. Тоже относится к его мускулам, нервам, кровеносным сосудам и внутренностям» [3]. И затем: «Те или иные расы значительно различаются между собою по волосатости, и у особей одной и той же расы волосы чрезвычайно изменчивы, не только по обилию, но также по положению; так у некоторых европейцев плечи совсем голы, тогда как у других на них находятся густые пучки волос. Не может быть ни малейшего сомнения на счет того, что волосы, рассеянные таким образом по телу, представляют остатки сплошного волосяного покрова низших животных» [3].
Отсюда делается вывод: «Таким образом, становится понятным, как произошло, что человек и все другие позвоночные были построены по одинаковому общему образцу, что все они проходят через одинаковые ранние стадии развития и удерживают сообща известные рудименты. Мы должны откровенно допустить общность их происхождения; принять какой-либо иной взгляд, значит допустить, что наше собственное строение, а также всех животных, окружающих нас, есть простая западня, поставленная кем-то с целью запутать наше суждение» [3]. Аргументация откровенно слабая.
Теперь остановимся на еще одном аспекте дарвиновского учения. Как отмечает Н.Н. Мальцева, «проблемы теории Дарвина связаны с неполнотой информации при формировании этой теории» [6, С. 258-259]. По этой причине многие ее положения основывались на вере, интуиции, здравом смысле, предпосылочном знании или определенных мировоззренческих установках. Так, например, один из главных оппонентов учения Дарвина Н.Я. Данилевский подчеркивал: «Если бы Дарвинизм был учением, основанным на фактах, то я не посмел бы и думать о споре с его автором, который был и таким великим мастером их наблюдать, и имел такую многолетнюю опытность и столько случаев к наблюдению. Не вступил бы я также в спор с его огромной эрудицией» [2].
Однако и сам Н.Я. Данилевский, критикуя дарвинизм, также основывается на предпосылках. «Всякому мыслящему человеку, какого бы он ни держался направления, – пишет он, – сама собою и как бы насильственно навязывается мысль, что мир разумен, и именно разумен как факт, как результат. Если бы это было не так, если бы предположение этой разумности не лежало в подкладке всего нашего мышления; то очевидно, что самое возникновение как отдельных наук, так и науки вообще было бы невозможно, ибо исследование бесчисленного множества несвязанных между собою фактов было бы трудом невозможным и ни к чему не ведущим» [2]. В этом высказывании аргументация настолько слабая, что даже не выдерживает критики. Автор даже не пытается найти другие объяснения возникновению «как отдельных наук, так и науки вообще».
Вместе с тем, О.К. Шиманская и С.П. Пушкин подчеркивают, что спор между Данилевским и Дарвиным представляет собой «спор о признании «верховным мировым принципом» разумности или случайности» [9, С. 155-156]. А поскольку Н.Я. Данилевский стоял на телеологических позициях, для него первое объяснение представляется единственно возможным. К тому же необходимо отметить, что в данном контексте не работает закон исключенного третьего. Ведь кроме разумности и случайности возможно множество «переходных позиций». В синтетической теории эволюции, представляющей собой синтез дарвинизма и генетики, эти позиции представлены наиболее ярко.
В 1867 году шотландский инженер Флеминг Дженкинс опубликовал большую статью, в которой показал, что у потомков от скрещивания двух особей, отличающихся по ряду признаков, будет наблюдаться тенденция к промежуточному развитию этих признаков, затерявшихся среди массы изменившихся особей: «Предположим, белый человек потерпел кораблекрушение и попал на остров, населенный неграми... Наш герой, вероятно, станет королем; он убьет великое множество черных в борьбе за существование; он будет иметь огромное количество жен и детей, в то время как многие его подданные будут жить и умрут холостяками… В первом поколении будет несколько дюжин смышленых молодых мулатов, в среднем превосходящих по интеллекту негров. Мы можем ожидать, что трон в течение нескольких поколений будет занимать более или менее желтый король; но сможет ли кто-нибудь поверить, что весь остров постепенно приобретет белую или даже желтую популяцию или что островитяне приобретут энергию, храбрость, изобретательность, настойчивость, самоконтроль, выносливость, в силу которых наш герой убил так много их предков и породил так много детей, то есть те качества, которые фактически отбирает борьба за существование, если она может что-то отбирать?» [10]. Речь идет о том, что случайно появившийся признак в последующих поколениях должен «раствориться» как капля краски в стакане воды и не оставить никаких следов.
В 1870 году еще один оппонент Дарвина Беннетт выступил со статьей «Теория отбора с математической точки зрения», в которой доказал, что для протекания эволюции путем отбора необходимо, чтобы этот фактор действовал очень интенсивно. Дарвин пишет своим друзьям Гукеру и Уоллесу, что аргументы Дженкинса убедили его.
Решение этой проблемы сейчас известно и связано с дискретной передачей наследственной информации, что обнаружила генетика. В настоящее время генетика твердо установила, что передача наследственных признаков носит дискретный характер, поэтому никакого «промежуточного развития признаков» быть не может. Но во времена Дарвина это не было известно.
Здесь же находит объяснение и проблема, связанная с естественным отбором. Дарвин рассматривал его как единственный фактор эволюции, действующий по пути незначительных последовательных, но полезных изменений. На основе таких рассуждений невозможно обосновать появление принципиально новых признаков. Сегодня генетики знают, что новые признаки появляются за счет мутаций, и только потом начинает работать естественный отбор. Если появившийся случайным образом признак оказывается благоприятным, он закрепляется в последующих поколениях, в противном случае он не наследуется и исчезает. Таким образом, роль естественного отбора сводится не к появлению нового признака, а к его закреплению в популяции.
Еще один аспект связан с предположением Дарвина, что первая живая клетка произошла случайно путем химической эволюции, а венцом эволюции является появление человека.
Если говорить непосредственно о биологической эволюции, то появление первой живой клетки полностью выходит за ее пределы – ведь химическая эволюция осуществляется на принципиально иных основах, нежели биологическая. Ни о каком естественном отборе не может идти речи. Тем не менее, критики дарвинизма приводят это утверждение (то, что первая клетка произошла путем естественного отбора) как аргумент против теории Дарвина, поскольку вероятность появления клетки стремится к нулю. Однако, как отмечает Н.Н. Мальцева, «Вопрос происхождения жизни в принципе не может решаться на основе теории Дарвина, поскольку он выходит за границы ее применимости. Требовать от теории Дарвина объяснения происхождения жизни все равно, что от теории Ньютона требовать объяснения законов постоянного тока» [6, С. 258-259].
Здесь же появляется второй аргумент. Из одной клетки, или из одного «дерева эволюции» не могло произойти такое количество видов, которые существовали в прошлом и имеют место в настоящем, кроме того возникает проблема отсутствия переходных форм. Ч. Дарвин по этому поводу пишет: «Количество существовавших когда-то промежуточных разновидностей должно быть поистине огромным… Почему же в таком случае каждая геологическая формация и каждый слой не переполнены такими промежуточными звеньями? Действительно, геология не открывает нам такой вполне непрерывной цепи организации, и это, быть может, наиболее очевидное и серьезное возражение, которое может быть сделано против [моей] теории» [4, С. 514-515]. Это убеждение Дарвина также основано на предпосылке, что первая живая клетка появилась случайно и была единственной.
Если же предположить, что изначально появилось несколько разных одноклеточных, проблема многообразия видов просто не возникает. При этом решается вопрос и об отсутствии переходных форм: «Если предположить, что появление жизни процесс закономерный, можно предположить, что было несколько «деревьев эволюции», каждое из которых породило свои виды, и переходных форм между ними просто не существовало» [6, С. 258-259]. Обосновать научными методами, сколько видов клеток появилось изначально, навряд ли возможно. Поэтому и в этом случае существенную роль играют предпосылочные установки исследователя.
Заключение. Таким образом, эпистемологический анализ учения Ч.Дарвина показывает следующее.
Во-первых, изначально данное учение формировалось в эпоху, когда в науке не было строго обоснованных данных в этой области, и потому существовали полярные точки зрения по вопросу биологической эволюции и происхождения человека. Дарвин должен был изначально примкнуть к какой-то из этих точек зрения.
Во-вторых, в предпосылочных знаниях у Дарвина так или иначе присутствует материалистический аспект, вера в естественный отбор как единственный фактор биологической эволюции.
В-третьих, незнание многих процессов на клеточном и генетическом уровнях приводило к тому, что Дарвин либо не мог ответить на возражения против своих взглядов, либо его аргументация была слабой и неубедительной. По этой причине критика дарвинизма является необоснованной, поскольку главными ее аргументами являются проблемы, которые не мог разрешить сам Дарвин в середине XIX века без учета современных открытий биологической науки.
Библиографическая ссылка
Пеньков В.Е. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ДАРВИНОВСКОГО УЧЕНИЯ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА // Международный журнал экспериментального образования. – 2016. – № 4-1. – С. 183-186;URL: https://expeducation.ru/ru/article/view?id=9767 (дата обращения: 30.12.2024).