Культурное пространство любого этноса пронизано различного рода зооморфизмами. Известно, что каждый языковой знак является культурно обусловленным.
Семантика значительной части сравнений с названиями животных группируется в основном в понятийные классы, в центре которых находится «Человек как общественное существо»: его деятельность, поведение, поступки, отношения в обществе, коммуникативные способности (отношение людей в обществе, отношения между людьми, отношение к кому-либо), передача мыслей и чувств (говорение, умения и навыки, воспитание, социальное положение) [3].
«Человек как живое существо»: выявляются физические возможности и его физическое состояние (быстрота / резвость / ловкость, медлительность, неуклюжесть, худоба, сила / выносливость, слепота, немота, пьянство, усталость, уродство, боль / болезнь) [6].
«Человек как разумное существо»: в зеркале зооморфных сравнений отражается человек и его нравственная сущность, волевые, эмоциональные, интеллектуальные действия и состояния, черты характера, передающие его отношение к другим людям, к себе, к вещам: черты, отражающие нравственную сущность человека (преданность, верность, хитрость, гордость), черты характера, отражающие отношение к окружающим людям (дерзость, злость, упрямство, любопытство, вспыльчивость), черты характера, отражающие отношение к себе (надменность / спесивость / самодовольство), черты характера, отражающие отношение к труду (леность, безделье, трудолюбие), черты характера, отражающие эмоциональные действия и состояния (стыд, печаль, страх, возмущение, взволнованность, ревность, смелость), черты характера, отражающие волевые и интеллектуальные действия и состояния (глупость, проницательность, мудрость, прозорливость), черты характера, отражающие отношение к вещам (скупость, жадность) – представлены достаточно широко в сопоставляемых трех лингвокультурах [4].
Сравнительные конструкции adjectiv + фр. comme + каб.-черк. хуэдэу + рус. как + substantiv (зооним), передающие способ существования и состояние, обнаруживают сходные знания об одних и тех же сторонах действительности, что мы наблюдаем в полных межъязыковых структурно-семантических эквивалентах: myope comme une taupe (фр.) – щlыlуб нэф хуэдэу (каб.-черк.) – слепой как крот (рус.); hardi comme un lion (фр.) – аслъаным хуэдэу хахуэ (каб.-черк.) – смелый как лев (рус.); coléreux comme un dindon (фр.) (букв.: сердитый (злой) как индюк) – гуэгушыхъум хуэдэу зигъэцыджащ (каб.-черк.) (букв.: нахохлившийся как индюк) – надутый как индюк (рус.); doux comme un agneau (фр.) (букв.: нежный (мягкий) послушный как ягнёнок) – щынэм хуэдэу щабу (каб.-черк.) (букв.: нежный, мягкий как ягненок) – смирный (кроткий) как ягнёнок (рус.).
Межъязыковые частичные структурно-семантические эквиваленты: plein comme une vache (фр.) (букв.: напившийся как корова) – хьэм (кхъуэм) хуэдэу ефэ (каб.-черк.) (букв.: напившись как собака (свинья)) – нализавшийся как свинья (рус.); malin comme un singe (фр) (букв.: хитрый как обезьяна) – бажэм хуэдэу бзаджэщ (каб.-черк.) (букв.: хитрый как лис) – хитрый как лис (рус.); méchant comme une teigne (фр.) (букв.: злая как моль) – блэ уэным хуэдэу (каб.-черк.) (букв.: змея, готовая ужалить) – злая как собака (рус.); chargé comme une mule (фр.) (букв.: нагруженный как мул) – шыдым имыхьыр зи хьэлъэ (каб.-черкес) (букв.: тот, кто несёт непосильную ношу даже для осла) – как верблюд (рус.).
Сравнительные конструкции, передающие способ существования и состояния с союзом как, не имеющие семантических параллелей в сопоставляемых лингвокультурах:
фр.: triste comme un hibou (букв.: грустный как сова) – печальный; sage comme le chat au fromage (букв.: скромный как кот перед сыром) – дерзкий; pure comme un oie (букв.: чистый как гусь) – наивный, примитивный; paresseux comme un lezard (букв.: ленивый как ящерица) – очень ленивый; ignorant comme un carpe (букв.: невежественный как карп) – непросвещённый; méchant comme un âne rouge (букв.: злой как красный осёл) – очень злой; plat comme une punaise (букв.: плоский как клоп) – подобострастный и низкий; orgueilleux comme un pou (букв.: надменный (гордый) как вошь) – очень надменный; sale comme un pou (букв.: грязный как вошь) – очень грязный; soûl comme un âne (букв.: пьяный как осёл) – абсолютно пьяный; vif comme une potée de souris (букв.: живой как куча мышей) – очень живой;
каб.-черк.: мацlэ лъэ (дия) хуэдэу (букв.: как мёртвая (замершая, застывшая) саранча) – медлительная, безынициативная; шыфIым хуэдэу цIэрыIуэу (букв.: знаменитая как славная лошадь) – известный, популярный человек; вы / тIы гъэшхам хуэдэу пшэр (букв.: жирный как откормленный бык/баран) – очень полный, бессердечный человек; уазэрэ бзууэ гъуа (букв.: высохший / худой как соломинка) – очень худой, истощенный человек; хьэм хуэдэу ефа (букв.: напившийся как собака) – очень пьяный; хьэндыркъуакъуэжь хуэдэ (букв.: как старая лягушка) – безобразный, неприятный человек;
рус.: как мокрая курица (жалкий человек); любопытная как тетеря; любвеобильный как мартовский кот; блудливая как кошка (кот); глуп как сивый мерин; как учёный осёл (осел); гол как сокол (нищий); красный как рак (стыд, смущение); как сытая пиявка (разбухшая пиявка); как драная кошка (о худой, измождённой женщине); как змея в корсете (худая, злая); как сельдь в корсете (диал.) обычно об очень худой женщине; как вобла (очень худой, высохший человек); вылизанный как кошечка; шустрый, живой как мышь (проворный, юркий); чёрный как ворон (очень черный).
Приведенные примеры репрезентуют знания и опыт, присущие только одному социуму, определяя этноспецифические особенности народа, говорящего на том или ином языке.
В основе сравнительных конструкций с союзом comme – хуэдэу – как, передающих способ существования и состояния, лежат объективированные связи, отражаемые в коннотативных признаках, несущих сведения либо об обиходно-практическом опыте данного языкового коллектива, либо о его культурно-историческом знании [2].
Следует отметить ряд примеров, в которых обнаруживаются совпадения двух языков на уровне семантики при неполном совпадении плана выражения, но не обнаруживается аналогия в третьем из сравниваемых языков:
– être heureux (se débrouiller) comme un poisson dans l’eau (фр.) (букв.: быть счастливым, как рыба в воде) – как рыба в воде (рус.) – чувствовать себя совершенно свободно – в кабардино-черкесском языке сравнение не выявлено;
– faire comme les perdrix (фр.) (букв.: делать как куропатки) – джэдум и бзаджэу щIэхъумэжын (каб.-черк.) (букв.: как кошка, которая зарывает свой помёт) – завуалировать (скрыть) ошибку – в русском языке сравнение не выявлено;
– recevoir qn comme un chien dans un jeu de quillеs (фр.) (букв.: принимать кого-либо как собаку в игре с кием) – хьэм пэмыщIын (каб.-черк.) (букв.: не ровнять с собакой) – хыв хьэ ебэнауэ къридзакъым (каб.-черк.) (букв.: воспринимать как буйвол собаку) – принимать плохо кого-либо, ни во что не ставить, относиться безразлично – в русском языке сравнение не выявлено, но существует коррелят: встретить кого-либо в штыки;
– rester (être) muet comme une carpe (фр.) (букв.: остаться (быть) немым как карп) – нем как рыба (рус.) – молчать, быть молчаливым – в кабардино-черкесском языке сравнение не выявлено, но существует корреляты: 1) в кабардино-черкесском языке – уи жьэм къурт ждэлъ? (букв.: у тебя во рту курт?) – почему молчишь? («курт» – мука из поджаренной кукурузы, проса или ячменя); 2) в русском языке – как в рот воды набрал;
– tourner comme un écureuil en cage (фр.) (букв.: крутиться как белка в клетке) – крутиться (вертеться) как белка в колесе (рус.) – все время двигаться, не сидеть на месте, иметь много забот – в кабардино-черкесском языке сравнение не выявлено.
Сравнительные конструкции verbum + comme (фр.) – хуэдуэ (каб.-черк.) – как (рус.) + substantiv,, не имеющие параллелей в сопоставляемых лингвокультурах:
– фр.: arriver comme un chien dans un jeu de quilles (букв.: прийти как собака в игру с кием) – прийти не вовремя, некстати; bâiller comme carpe (une huître) (букв.: зевать как карп (как устрица)) – зевать широко, некрасиво; bicher comme un pou (букв.: скакать как вошь) – радоваться, ликовать; être là comme rat en paille (букв.: быть как крыса в соломе) – жить припеваючи; se tordre comme une baleine (букв.: кривляться как кит) – несдержанно смеяться; être connu comme le loup blanc (gris) (букв.: быть известным как белый (серый) волк) – быть известным;
– каб.-черк.: хьэм пэмыщIын (букв.: даже с собакой рядом не ставят) – ни во что не ставить; мацIэ лъэ (дия) хуэдэу (букв.: как мертвая (замерзшая, застывшая) саранча) – очень медлительный человек, делающий все без желания; къущхьэхъу мэлу тхъэн (букв.: благоденствовать как овца на горных пастбищах) – жить припеваючи; жэм къуэлэным хуэдэу къыхощ (букв.: выделяется, как пестрая корова) – известный человек, который на виду; мэл гъатхэм хуэдэу ягъашхэ (букв.: откармливают, как осеннюю овцу (на убой)) – живет очень хорошо, в достатке; хьэ щтауэ щIэпхъуэн (букв.: побежать, как испуганная собака) – бежать очень быстро; хывым еса жэмыжь (букв.: словно корова, привыкшая к буйволу) – быть очень медлительным; уи хьэм бажэ къиубыда (букв.: твоя собака поймала лису?) – ликовать, радоваться;
– рус.: накинулся как бешеный, как пёс с цепи сорвался; как баран на новые ворота (смотреть); истекать кровью как раненый зверь; быть задиристым, как петух, быть задирой, петушиться; вставать с пением петуха – вставать ни свет ни заря, очень рано вставать; жаворонок – человек, встающий рано; сова – человек, который поздно ложится и поздно встает; петь как соловей – петь красиво; работать как ломовая (загнанная) лошадь – работать на износ; спокойный как удав – быть чрезмерно спокойным, безразличным; реветь белугой – громко, без остановки непрерывно плакать; неуклюжий как медведь – неповоротливый, неловкий; как амеба – аморфный, инертный.
Как показывает языковой материал, мотивом для метафорического переноса могут служить отработанные в языке логико-синтаксические схемы структурирования классов событий или соположение в структуре мира вещных объектов – их предметно-логические связи, отражающие языковой опыт говорящих [5]. В силу такого рода объективированных коннотативных мотиваций, переосмысление слова, основанное на общих знаниях языкового коллектива, закрепляется в языке.
На основе одних и тех же явлений, в том числе и живых существ, складываются различные картины мира в разных культурах. Именно в сопоставлении языков и культур видна голографическая способность языка – высвечивание новых граней, перестраивающее человека на «иную ментальность», дающее ему возможность увидеть новые грани бытия, по-другому посмотреть на знакомый предмет, расширить горизонты мышления [1].
Анализ фактического материала в сопоставляемых языках показывает, что разным языковым коллективам, находящимся практически в одном широком географическом ареале, известны в основном одни и те же биологические виды названий животных. И, на первый взгляд, экстралингвистическая база зоохарактеристик строится на основе почти идентичного набора биологических видов, что создаёт впечатление некого единообразия. Зоохарактеристики разных языков, ориентированные на одно и то же реально существующее животное, могут представлять его и, как показывает анализ языкового материала, реально представляют эталоном разных качеств и свойств. Но из этого отнюдь не следует, что смыслы отдельных характеристик в разных языках тоже совпадают, даже если в основе их лежит представление о конкретном животном. Одна и та же экстралингвистическая данность по-разному преломляется в разных языковых системах. Это особенно заметно в сфере оценок и характеристик, выражаемых единицами языка, где мы наблюдаем рост асимметрии в трёх сопоставляемых лингвокультурах. В связи с этим следует отметить, что единообразие или определённая степень сходства заключается в выборе зоонима в качестве эталона того или иного свойства, признака, качества в процессе вербализации носителем языка окружающих его предметов или явлений. Могут совпадать и единицы, входящие в сложную комбинацию простых, но часто стилистически маркированных метафорических образований. Все сказанное, однако, не относится к смысловой структуре. Смысловая структура любого языкового образования всегда содержит, как правило, этнокультурный маркер, идентифицирующий его принадлежность к конкретной лингвокультуре. Это внешнее функциональное единство, однако, в каждом конкретном языке обеспечивается неповторимым своеобразием семантических траекторий.
Чем больше мы углубляемся в этноспецифическую семантику, тем больше мы оказываемся в пространстве этноспецифических представлений, тем больше наблюдается рост асимметрии в рассматриваемых языках.
Зооморфные стереотипы-образы, символы-образы, образы-эталоны во французском, кабардино-черкесском и русском языках, выступая стимулятором эмоциональной реакции, являясь основой экспрессивного значения языковой единицы, отражают особенности коллективного сознания народов, т.е. являются этноспецифичными.
Зооморфный код культуры, будучи составляющим языковой картины мира, закрепляется в лексике, фразеологии, паремиологии и, концептуализируя внешний и внутренний мир человека, способствует выявлению универсальных и национально-специфических особенностей.
Семантика значительной части сравнительных оборотов с названиями животных, птиц и насекомых группируется в понятийные классы, в центре которых находится внешняя деятельность человека: его поведение, поступки, отношения в обществе, его коммуникативные способности, физические возможности и физическое состояние.
В зеркале зооморфных метафор и сравнений отражается духовная сфера: человек и его нравственная сущность, волевые, эмоциональные, интеллектуальные действия и состояния, черты характера, отношение к другим людям, к себе, к вещам.
Одни и те же зоонимы проявляются и воспринимаются различно в сопоставляемых языках.
Библиографическая ссылка
Гукетлова Ф.Н. НОМИНАЦИЯ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ ЗООМОРФНЫХ ОБРАЗОВ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ // Международный журнал экспериментального образования. – 2016. – № 4-3. – С. 451-454;URL: https://expeducation.ru/ru/article/view?id=9822 (дата обращения: 21.11.2024).